Нас много. Нас может быть четверо. Несемся в машине как черти. Оранжеволоса шоферша. И куртка по локоть — для форса. Ах, Белка, лихач катастрофный, нездешняя ангел на вид, хорош твой фарфоровый профиль, как белая лампа горит! В аду в сковородки долдонят и вышлют к воротам патруль, когда на предельном спидометре ты куришь, отбросивши руль. Люблю, когда выжав педаль, хрустально, как тексты в хорале, ты скажешь: «Какая печаль! права у меня отобрали… Понимаешь, пришили превышение скорости в возбужденном состоянии. А шла я вроде нормально…» Не порть себе, Белочка, печень. Сержант нас, конечно, мудрей, но нет твоей скорости певчей в коробке его скоростей. Обязанности поэта не знать километроминут, брать звуки со скоростью света, как ангелы в небе поют. За эти года световые пускай мы исчезнем, лучась, пусть некому приз получать. Мы выжали скорость впервые. Жми, Белка, божественный кореш! И пусть не собрать нам костей. Да здравствует певчая скорость, убийственнейшая из скоростей! Что нам впереди предначертано? Нас мало. Нас может быть четверо. Мы мчимся — а ты божество! И все-таки нас большинство.