I Не на саксе в элегантном ресторане, а в подвальчике по имени Ши-ша, я тебе сыграю на кальяне, называемая женщиной, душа. На кальяне разыграюсь, на кальяне, у шахидов есть на музыку запрет. На Коране поклянитесь, на Коране — гениальный написал его поэт. О Коляне, что зарезали в Афгане, воют демоны отмщенья и стыда. Струйка тоненькая булькает в кальяне — дым горячий и вода. Под чадрами души женские и девичьи не кадрят, — следят внимательно за мной. Как на выставке квадратов от Малевича или зеркало обратной стороной. Если призадумаюсь маленечко — как живёшь ты, всем себя даря? По интерпретации Малевича женщина — чёрная дыра. В этом, верно, правда мусульманская. Ты румянишься, страдалица, спрятав под красивой маскою смысл Беспредметного лица… На колени пред тобою, на колени… Запах рая. Запах яблок. Мушмула. Заменяющие музыку куренья я вдохну, слюну смахнувши с мундштука. II Согреши душа — в Ши- ша. Из твоей души кошка не ушла. По-английски — Shе. По-французски — Chat. Мягче Ци Бай Ши ластишься шурша. Ши- ша. А зрачки больши, значит — анаша. Ши- ша. У Тюрбан Баши сторожа из США. Где ж вы, крепыши, наши кореша? Вашим барыши, нашим ни шиша? Ши- ша. Марш в Манеж! Страши- лища хороша! Ши- ша. Смотрят из души два карандаша. Ши- ша. Хлопья анаши? Мокрая лапша? Ши- ша. Тихий порошок падал не спеша — снег босой пошёл — как Иешуа. III Будущее стухло и прогоркло. Не горюй. Покурим. Переждём. Что-то булькает в кальяне, словно горло, перерезанное праведным ножом. Я вернусь под утро. Месяц выплыл. И нетрезвою походкой, на весу, я под мышкой, усмехаясь, как голкипер, свою срезанную голову несу.