О! Из какой великолепной тьмы, Из самой окончательной разлуки Вернуться можно — я узнала это. Сегодня был обыкновенный день . . . . . и человек тот был тобой. И ты назвал запретнейшие даты, Запретнейшие имена назвал. Ты говорил о том, о чем помыслить Уже немыслимо. И ты пришел сказать, Что ты дал клятву и ее исполнил. [И снова ты ушел — теперь навеки]. И это было …. так прекрасно, Так бескорыстно, так великодушно! . . . . . и чистотой посмертной Звучал твой голос — в бездны чистоты, Казалось мне, я окунула душу.