Ничего не скажу, ничего не открою. Буду молча смотреть, наклонившись, в окно. Как-то раз и меня повели к аналою, С кем — не знаю. Но помню — давно… Из окна моего вижу красные трубы, А над трубами легкий клубящийся дым. Но глаза я закрою. И нежные губы Прикоснулись к ресницам моим. То не сон, утешитель тревоги влюбленной, И не тихий привет ветерка… Это — ранивший душу взглянул напряженно, Так ли рана, как прежде, ярка.