О спутник мой неосторожный, Мой друг ревнивый и тревожный, Ты не пришел за мной сюда. Сентябрь, печаль и холода, А возвращенье невозможно В таинственные города — Их два, один другому равен Суровой красотой своей И памятью священной славен, Улыбкой освящен твоей. Несносен ты и своенравен, Но почему-то всех милей. Мне нестерпимо здесь томиться, По четкам костяным молиться И точно знать, что на обед Ко мне приедет мой сосед. Подумай, день идет за днем, Снег выпал, к вечеру растает, И за последним журавлем Моя надежда улетает. К моей тоске сосед приучен, И часто сам вздыхает он: ‘Простите, грустен я и скучен’. А в самом деле он влюблен. В саду под шум берез карельских О днях мечтаю царскосельских, О долгих спорах, о стихах И о пленительных губах. Но чувствую у локтя руку Ведущего меня домой И снова слышу, что со мной Нельзя перенести разлуку; Какою страшною виной Я заслужила эту скуку? Когда камин в гостиной топят И гость мой стройный не торопит Свою каляску подавать, А словно что-то вспоминая, Глядит на пламя не мигая, И я люблю припоминать… Уже, друзья мою божницу Устали видеть вы пустой, И каждый новую царицу Подводит к двери золотой. А ты, конечно, всех проворней, Твоя избранница покорней Других; и скоро фимиам Вольней прильнет к ее ногам… Тогда припомни час единый, Вечерний удаленный час, И крик печали лебединой, И взор моих прощальных глаз. Мне больше ничего не надо — Мне это верная отрада.