Так вот он — тот осенний пейзаж, Которого я так всю жизнь боялась: И небо — как пылающая бездна, И звуки города — как с того света Услышанные, чуждые навеки. Как будто все, с чем я внутри себя Всю жизнь боролась, получило жизнь Отдельную и воплотилось в эти Слепые стены, в этот черный сад… А в ту минуту за плечом моим Мой бывший дом еще следил за мною Прищуренным, неблагосклонным оком, Тем навсегда мне памятным окном. Пятнадцать лет — пятнадцатью веками Гранитными как будто притворились, Но и сама была я как гранит: Теперь моли, терзайся, называй Морской царевной. Все равно. Не надо… Но надо было мне себя уверить, Что это все случалось много раз, И не со мной одной — с другими тоже, И даже хуже. Нет, не хуже — лучше. И голос мой — и это, верно, было Всего страшней — сказал из темноты: ‘Пятнадцать лет назад какой ты песней Встречала этот день, ты небеса, И хоры звезд, и хоры вод молила Приветствовать торжественную встречу С тем, от кого сегодня ты ушла… Так вот твоя серебряная свадьба: Зови ж гостей, красуйся, торжествуй!’