Я подымаю трубку — я называю имя, Мне отвечает голос — какого на свете нет… Я не так одинока, проходит тот смертный холод, Тускло вокруг струится, едва голубея, свет. Я говорю: ‘О Боже, нет, нет, я совсем не верю, Что будет такая встреча в эфире двух голосов’. И ты отвечаешь: ‘Долго ж ты помнишь свою потерю, Я даже в смерти услышу твой, ангел мой, дальний зов’. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Похолодев от страха, свой собственный слышу стон.