Две девочки бросали георгины, бросали бережливо, иногда, и женщины устало говорили: — Цветы сегодня дороги — беда… И с жадным страхом улица глядела, как девочки ступали впереди, как в отблесках дешевого глазета белым-белели руки на груди. Несли венки, тяжелые, скупые, старушек черных под руки влекли. Да, все, что на приданое скопили, все превратилось в белые венки. На кладбище затеяли поминки, все оживились, вздрогнули легко, и лишь глаза у женщины поникли и щеки провалились глубоко. Но пили, пили стопкою и чашкой — и горе отпустило, отлегло, и на дороге долго пахло чачей, и голоса звучали тяжело. И веселились песни хоровые, забывшие нарочно про беду… Так девочку Геули хоронили. Давно уже — не в нынешнем году.