Изабе́лла (Бе́лла) Аха́товна Ахмаду́лина (10 апреля 1937[1][2][…], Москва[1] — 29 ноября 2010[3][2][…], Переделкино, Московская область) — советская и российская поэтесса из поколения шестидесятников, писательница, переводчица. Одна из крупнейших советских и российских лирических поэтесс второй половины XX века. Член Союза российских писателей, исполкома Русского ПЕН-центра, Общества друзей Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Почётный член Американской академии искусств и литературы. Лауреат Государственной премии Российской Федерации (2005), Премии Президента Российской Федерации (1999), Государственной премии имени Булата Окуджавы (2004) и Государственной премии СССР (1989).
302
Стихотворений
73
Лет жизни
Стихотворения
Варфоломеевская ночь
Я думала в уютный час дождя:
а вдруг и впрямь, по логике наитья,
Рисунок
Рисую женщину в лиловом.
Какое благо — рисовать
Стихотворение, написанное во время бессонницы в Тбилиси
Мне — пляшущей под мцхетскою луной,
мне — плачущей любою мышцей в теле,
31 декабря
Этот день — как зима, если осень причислить к зиме,
и продолжить весной, и прибавить холодное лето.
Летит с небес плетеная корзина
Летит с небес плетеная корзина.
Ах, как нетрезвость осени красива!
Анания
Люблю я старинные эти старания:
сбор винограда в ущелье Атени.
Начало
О стихи, я бы вас начинал,
начиная любое движенье.
Стихотворение с пропущенной строкой
Земля, он мертв. Себе его возьми.
Тебе одной принадлежит он ныне.
Ты говоришь, не надо плакать
Ты говоришь — не надо плакать.
А может быть, и впрямь, и впрямь
Ты такое глубокое
Ты такое глубокое,
небо грузинское,
Когда расцеловал я влагу
Когда расцеловал я влагу
двух глаз твоих и совершенство
Глубокий нежный сад
Глубокий нежный сад, впадающий в Оку,
стекающий с горы лавиной многоцветья.
Память
В час, когда осень щедра на дожди
и лихорадка осину колотит,
Ночь перед выступлением
Сегодня, покуда вы спали, надеюсь,
как всадник в дозоре, во тьму я глядела.
Опустевшая дача
Увы, ущелие пустое!
Давно ли в сетке гамака
Я и ты
О, уезжай! Играй, играй
в отъезд. Он нас не разлучает.
Все это надо перешить
— Все это надо перешить, —
сказал портной, — ведь дело к маю.
Колокола звонят, и старомодной
Колокола звонят, и старомодной
печалью осеняют небеса,
Что за мгновенье, Родное дитя
Что за мгновенье! Родное дитя
дальше от сердца,
Вулканы
Молчат потухшие вулканы,
на дно их падает зола.
Вступление
Еще не рассвело во мгле экрана.
Как чистый холст, он ждет поры своей.
Камень
Я сравнивал. Я точен был в расчетах.
Я применял к предметам власть свою.
Тута
Чего,
чего же хочет тута?
Бегство от тебя в Мцхету
О, как дожди в то лето лили!
А я бежал от нас двоих.
Новая тетрадь
Смущаюсь и робею пред листом
бумаги чистой.
Девять дубов
Мне снился сон — и что мне было делать?
Мне снился сон — я наблюдал его.
Вот звук дождя как будто звук домбры
Вот звук дождя как будто звук домбры, —
так тренькает, так ударяет в зданья.
Грузинских женщин имена
Там в море паруса плутали,
и, непричастные жаре,
Зима на юге, Далеко зашло
Зима на юге. Далеко зашло
ее вниманье к моему побегу.
Соблюдающий тишину
…В этом мире, где осень, где розовы детские лица,
где слова суеты одинокой душе тяжелы, кто-то есть…
Мравалжамиер
Твоим вершинам,
белым и синим,
Комната
Поступок неба — снегопад.
Поступок женщины — рыданье.
Клянусь
Тем летним снимком на крыльце чужом
как виселица, криво и отдельно
Стихотворения чудный театр
Стихотворения чудный театр,
нежься и кутайся в бархат дремотный.
Зеленый луг всему начало
Зеленый луг — всему начало,
он — всех, кто есть, и все ж — ничей.
Приключение в антикварном магазине
Зачем? — да так, как входят в глушь осин,
для тишины и праздности гулянья, —
Охотник сумрачно и дерзко
Охотник сумрачно и дерзко
раскладывает западни.
Ревность пространства 9 марта
Объятье — вот занятье и досуг.
В семь дней иссякла маленькая вечность.
Лунатики
Встает луна, и мстит она за муки
надменной отдаленности своей.
На смерть Хемингуэя
Охотник непреклонный!
Целясь,
Дом и лес
Этот дом увядает, как лес…
Но над лесом — присмотр небосвода,
Я знаю, все будет, архивы, таблицы
Я знаю, все будет: архивы, таблицы…
Жила-была Белла… потом умерла…
Другое
Что сделалось? Зачем я не могу,
уж целый год не знаю, не умею
Гремская колокольня
Всему дана двойная честь
быть тем и тем:
Корни
Вознесен над Евфратом и Тигром,
сверху вниз я смотрел на века,
Взойти на сцену
Пришла и говорю: как нынешнему снегу
легко лететь с небес в угоду февралю,
Пицунда
Эта зелень чрезмерна для яви.
Это — сон, разумеется,
На дороге в Бетанию
Шиповник,
смородина,
Апрель
Вот девочки — им хочется любви.
Вот мальчики — им хочется в походы.
Он безмолвствует
Он безмолвствует,
спит на крышах,
Перекликаются куропатки
Перекликаются куропатки…
И, рассеивая аромат,
Лирический репортаж с проспекта Руставели
Ошибся тот, кто думал, что проспект
есть улица. Он влажный брег стихии
Маленькие самолеты
Ах, мало мне другой заботы,
обременяющей чело, —
Шел дождь
Шел дождь-это чья-то простая душа
пеклась о платане, чернеющем сухо.
Дачный роман
Вот вам роман из жизни дачной.
Он начинался в октябре,
О бабочек взлеты и слеты
О бабочек взлеты и слеты!
Может быть, я ошибаюсь.
Солнечный зимний день
Вот паруса живая тень
зрачок прозревший осеняет,
Кофейный чертик
Опять четвертый час. Да что это, ей-богу!
Ну, что, четвертый час, о чём поговорим?
Озноб
Хвораю, что ли, — третий день дрожу,
как лошадь, ожидающая бега.
Жаждешь узреть, это необходимо
Жаждешь узреть — это необходимо —
(необходимо? зачем? почему?) —
В Сигнахи, на горе
Я размышлял в Сигнахи, на горе,
над этим миром, склонным к переменам,
Описание ночи
Глубокий плюш казенного Эдема,
развязный грешник, я взяла себе
Немота
Кто же был так силен и умен?
Кто мой голос из горла увел?
И отстояв за упокой
…И отстояв за упокой
в осенний день обыкновенный,
В опустевшем доме отдыха
Впасть в обморок беспамятства, как плод,
уснувший тихо средь ветвей и грядок,
Родное, я помню немало родных
Родное — я помню немало родных
и лиц, и предметов… Но сколько?
Брат мой, для пенья пришли, не для распрей
Брат мой, для пенья пришли, не для распрей,
для преклоненья колен пред землею,
Девушка
Мы рассуждаем про искусство.
Но речь пойдет и о любви.
Масштабы жизни
Как комната была велика!
Она была, как земля, широка
Я вас люблю, красавицы столетий
Я вас люблю, красавицы столетий,
за ваш небрежный выпорх из дверей,
В Шиомгвиме
Железный балкон,
уютный и ветхий.
Ада
Что в бедном имени твоем,
что в имени неблагозвучном
Быки
Что за рога украсили быка!
Я видел что-то чистое, рябое,
Эти склоны одела трава
Эти склоны одела трава.
Сколько красок сюда залетело!
Мастерская
Понаблюдаем за экраном,
а холст пусть ждет своей поры,
Жила в покое окаянном
Жила в покое окаянном,
а все ж душа — белым-бела,
Сад еще не облетал
Сад еще не облетал,
только береза желтела.
Серафит: гранатовое дерево у гробницы Серафиты
И встретились:
бессмертья твоего
Воспоминание
Мне говорят: который год
в твоем дому идет ремонт,
Пришла, Стоит, Ей восемнадцать лет
Пришла. Стоит. Ей восемнадцать лет.
— Вам сколько лет? — Ответила: — Осьмнадцать.
Четверть века, Марина, тому
Четверть века, Марина, тому,
как Елабуга ластится раем
Он поправляет пистолет
Он поправляет пистолет,
свеча качнулась, продержалась…
Возвращение из Ленинграда
Всё б глаз не отрывать от города Петрова,
гармонию читать во всех его чертах
Бог
За то, что девочка Настасья
добро чужое стерегла,
Медлительность
Замечаю: душа не прочна
и прервется. Но как не заметить,
Платаны Шиндиси
С чем платаны Шиндиси сравню?
С чем сравню той поры несравненность?
На берегу то ль ночи, то ли дня
На берегу то ль ночи, то ли дня,
над бездною юдоли, полной муки,
