С чем платаны Шиндиси сравню? С чем сравню той поры несравненность? Ее утро, ведущее к дню, ее детских молитв откровенность? С чем тебя я сравню, моя мать? Что ж не брошусь я к скважинам, щелкам, к окнам, чтобы на миг увидать, как идешь, как белеешь ты шелком? О платаны в Шиндиси моем! Я не понял закона простого — да, напомнит одно о другом, но одно не заменит другого. Так о детстве всерьез и шутя я заплакал, отверженный странник. Уж не я, а иное дитя его новый и милый избранник. Нет замены вокруг ничему: ни пичужке порхающей в выси, ни цветку, ни лицу моему, ни платанам в далеком Шиндиси.