Я книгочей, я в темень книг глядел, я звездочет, я созерцал пространство, невежда, я не ведал — где предел любви, что беспредельна и прекрасна. Есть край бескрайним лепетам молитв, и мера есть безмерным лептам плача. Как я молился! Сколько слез пролил! Избыток муки — вот моя удача. Я ранен был, и мертв, и снова жил, и, в бесконечной грусти мирозданья, грущу о том, что мало послужил оплошности чрезмерного страданья.