Меня удручают размеры страны проживания. Я с детства, представьте, гордился отчизной такой. Не знаю, как вам, но теперь мне милей и желаннее мой дом, мои книги и мир, и любовь, и покой. А то ведь послушать: хмельное, орущее, дикое, одетое в бархат и в золото, в прах и рванье — гордится величьем! И все-таки слово «великое» относится больше к размерам, чем к сути ее. Пространство меня удручает, влечет, настораживает, оно — как посулы слепому на шатком крыльце: то белое, красное, серое, то вдруг оранжевое, а то голубое… но черное в самом конце.