На мне костюмчик серый-серый, совсем как серая шинель. И выхожу я на эстраду и тихим голосом пою. А люди в зале плачут-плачут — не потому, что я велик, и не меня они жалеют, а им себя, наверно, жаль. Жалейте, милые, жалейте, пока жалеется еще, пока в руках моих гитара, а не тяжелый автомат. Жалейте, будто бы в дорогу вы провожаете меня… На мне костюмчик серый-серый. Он весь — как серая шинель.