Волнения не выдавая, оглядываюсь, не расспрашивая. Так вот она — передовая! В ней ничего нет страшного. Трава не выжжена, лесок не хмур, и до поры объявляется перекур. Звенят комары. Звенят, звенят: возле меня. Летят, летят — крови моей хотят. Отбиваюсь в изнеможении и вдруг попадаю в сон: дым сражения, окружение, гибнет, гибнет мой батальон. А пули звенят возле меня. Летят, летят — крови моей хотят. Кричу, обессилев, через хрипоту: «Пропадаю!» И к ногам осины, весь в поту, припадаю. Жить хочется! Жить хочется! Когда же это кончится?.. Мне немного лет… гибнуть толку нет… я ночных дозоров не выстоял… я еще ни разу не выстрелил… И в сопревшую листву зарываюсь и просыпаюсь… Я, к стволу осины прислонившись, сижу, я в глаза товарищам гляжу-гляжу: а что, если кто-нибудь в том сне побывал? А что, если видели, как я воевал?