Весь в туманах житухи вчерашней все надеясь: авось, как-нибудь — вот и дожил до утренних кашлей, разрывающих разум и грудь. И, хрипя от проклятой одышки, поминая минувшую стать, не берусь за серьезные книжки: все боюсь не успеть дочитать. Добрый доктор, соври на прощанье. Видишь, как к твоей ручке приник? Вдруг поверю в твои обещанья хоть на день, хоть на час, хоть на миг. Раб ничтожный, взыскующий града, перед тем, как ладошки сложить, вдруг поверю, что ложь твоя — правда и еще суждено мне пожить.