Всю ночь кричали петухи и шеями мотали, как будто новые стихи, закрыв глаза, читали. И было что-то в крике том от горькой той кручины, когда, согнувшись, входят в дом постылые мужчины. И был тот крик далек-далек и падал так же мимо, как гладят, глядя в потолок, чужих и нелюбимых. Когда ласкать уже невмочь, и отказаться трудно… И потому всю ночь, всю ночь не наступало утро.