Стальными латами одет, Близ древних стен Иерусалима, Как мощный лев, неустрашимо Сражался доблестный Танкред. Пред ним трепещут сарацины; И поражая мусульман, Мечом он гонит их дружины, Как волны гонит ураган. Уже рубцами вся покрыта С крестом тяжелая броня, И окровавлены копыта Его могучего коня… Как вдруг воитель незнакомый, Наперевес копье подняв, Отважным замыслом влекомый, Вперед кидается стремглав. С мольбой о помощи трикраты Танкред Спасителя призвал И сарацина шлем косматый Железной палицей сорвал; И что ж? рассыпалась кудрями, Как златоструйными волнами, Густая девичья коса, Пред ослепленными очами Открылась дивная краса, Румянец отрочески нежный И мрамор шеи белоснежной. Клоринда, враг его жестокий, Клоринду в ней он узнает, Чье имя громко на Востоке, — Неверных гордость и оплот. Тяжелый меч, разить готовый, Невольно рыцарь опустил. И пред красавицей суровой Благоговейно отступил. Помочь Танкреду в бой кровавый Из строя рыцарских дружин Летит, исполнен жаждой славы, Гьюскар, отважный палладин; И над прелестной головою С челом нежней эдемских роз Он святотатственной рукою Секиру тяжкую занес. Но от смертельного удара Танкред Клоринду защитил, — Оружье пылкого Гьюскара Он, негодуя, раздробил. Коснулось шеи лебединой Оно слегка, – и кровь на ней, Как драгоценные рубины, Зарделась в золоте кудрей. Он поднял мрачное забрало — И благородно, и светло Любовью чистою дышало Его открытое чело. . . . . . . . . . . . . . . . Скажи, Клоринда, что с тобою, Зачем ты медлишь оттолкнуть Гяура с гордою враждою? Ужель под медною бронею Трепещет любящая грудь? Но вот, потупив взор лазурный, Молчанье строгое храня, Ты понеслась, как вихорь бурный, Пришпорив быстрого коня. В лучах полуденных сверкает, Как из огня, доспех на ней, И ветер ласково играет С волнами вьющихся кудрей. Не меч, не пролитая кровь, — Ту битву грозную решила Лишь красоты благая сила, Миротворящая любовь.