Дми́трий Серге́евич Мережко́вский (2 [14] августа 1865[7][8], Санкт-Петербург — 7 декабря 1941, Париж) — русский писатель, поэт, литературный критик, переводчик, историк, религиозный философ, общественный деятель. Муж поэтессы Зинаиды Гиппиус.
Д. С. Мережковский, яркий представитель Серебряного века, вошёл в историю как один из основателей русского символизма, основоположник нового для русской литературы жанра историософского романа[9], один из пионеров религиозно-философского подхода к анализу литературы, выдающийся эссеист и литературный критик[10]. Мережковский (начиная с 1914 года, когда его кандидатуру выдвинул академик Н. А. Котляревский) был 10 раз номинирован на Нобелевскую премию по литературе[11].
Философские идеи и радикальные политические взгляды Д. С. Мережковского вызывали резко неоднозначные отклики, но даже оппоненты признавали в нём выдающегося писателя, жанрового новатора и одного из самых оригинальных мыслителей XX века[12].
329
Стихотворений
76
Лет жизни
Стихотворения
Семейная идиллия
I. Вступление
Ужель нельзя писать, забыв хотя на миг
Из дневника
1
Я знаю: счастья будет мало,
Весь этот жалкий мир отчаянья и муки
Весь этот жалкий мир отчаянья и муки,
Земля и свод небес, моря и выси гор,
Пройдет немного лет, и от моих усилий
Пройдет немного лет, и от моих усилий,
От жизни, от всего, чем я когда-то был,
И хочу, но не в силах любить я людей
И хочу, но не в силах любить я людей:
Я чужой среди них; сердцу ближе друзей —
Сакья-Муни
По горам, среди ущелий темных,
Где ревел осенний ураган,
Серый день
Как этот серый день и нежен, и отраден!
К нам, детям страждущим своим, как мать, полна
Печальный мертвый сумрак
Печальный мертвый сумрак
Наполнил комнату: теперь она похожа
Что ты можешь
Что ты можешь? В безумной борьбе
Человек не достигнет свободы:
Больной
День ото дня все чаще и грустнее
Я к зеркалу со страхом подхожу,
Старость
Чем больше я живу — тем глубже тайна жизни,
Тем призрачнее мир, страшней себе я сам,
В полях
Зданья, трубы, кресты колоколен —
Все за мной исчезает вдали;
О, нет, молю, не уходи
О, нет, молю, не уходи!
Вся боль ничто перед разлукой,
Сонное
Что это – утро, вечер?
Где это было, не знаю.
Чужбина-Родина
Нам и родина — чужбина,
Всюду путь и всюду цель.
О дитя, живое сердце
О дитя, живое сердце
Ты за мячик приняла:
По дебрям усталый брожу я в тоске
По дебрям усталый брожу я в тоске,
Рыдает печальная осень;
Потух мой гнев, безумный, детский гнев
…Потух мой гнев, безумный, детский гнев:
Всё время я себя обманывал напрасно:
Амалии
Ты — горящий, устремленный,
В темноте открытый глаз.
Бумажные цветы
На ограде церковной
Божьей Матери лик
Конец века
I. Евангельская притча
О, что бы в будущем, предчувствием грозя,
Когда под куполом огромного собора
Когда под куполом огромного собора,
В таинственных лучах мерцающих лампад,
Солнце (Мексиканское предание)
В дни былые солнце греть устало:
Без лучей, без жизни и тепла
Пастырь добрый
Пришел в Эфес однажды Иоанн,
Спасителя любимый ученик,
Монах
Над Новым Заветом склонился монах молодой,
Он полон святой, бесконечной отрады;
Леда
I
«Я — Леда, я — белая Леда, я — мать красоты,
На что мне чудеса волшебной красоты
На что мне чудеса волшебной красоты,
На что мне глетчеров безмолвная громада
Ласковый вечер с землею прощался
Ласковый вечер с землею прощался,
Лист шелохнуться не смел в ожиданье.
