Дми́трий Серге́евич Мережко́вский (2 [14] августа 1865[7][8], Санкт-Петербург — 7 декабря 1941, Париж) — русский писатель, поэт, литературный критик, переводчик, историк, религиозный философ, общественный деятель. Муж поэтессы Зинаиды Гиппиус.
Д. С. Мережковский, яркий представитель Серебряного века, вошёл в историю как один из основателей русского символизма, основоположник нового для русской литературы жанра историософского романа[9], один из пионеров религиозно-философского подхода к анализу литературы, выдающийся эссеист и литературный критик[10]. Мережковский (начиная с 1914 года, когда его кандидатуру выдвинул академик Н. А. Котляревский) был 10 раз номинирован на Нобелевскую премию по литературе[11].
Философские идеи и радикальные политические взгляды Д. С. Мережковского вызывали резко неоднозначные отклики, но даже оппоненты признавали в нём выдающегося писателя, жанрового новатора и одного из самых оригинальных мыслителей XX века[12].
329
Стихотворений
76
Лет жизни
Стихотворения
В этот вечер горячий, немой и томительный
В этот вечер горячий, немой и томительный
Не кричит коростель на туманных полях;
Зимний вечер
О бледная луна
Над бледными полями!
Из дневника
1
Я знаю: счастья будет мало,
Ночь
И непорочна, и незлобна,
Небес таинственная дочь,
А. В. Половцову
Поклонник Муз и чистых Граций,
Я жду тебя под сень дубов,
Томимый грустью непонятной
Томимый грустью непонятной,
Всегда чужой в толпе людей,
Кораллы
Широко раскинулся ветвями,
Чуждый неба, звуков и лучей,
Молитва природы
На бледном золоте померкшего заката,
Как древней надписи причудливый узор,
Сегодня в заговор вступили ночь и розы
Сегодня в заговор вступили ночь и розы,
И звезды бледные, смеясь, мне говорят:
Детское сердце
Я помню, как в детстве нежданную сладость
Я в горечи слез находил иногда,
Воля
Слышишь, где-то далеко
Плачет колокол?
Ночная песня странника
Der du von Himmel bist
Goethe[1]
Поэту наших дней
Молчи, поэт, молчи: толпе не до тебя.
До скорбных дум твоих кому какое дело?
Есть радость в том, чтоб люди ненавидели
Есть радость в том, чтоб люди ненавидели,
Добро считали злом,
Одуванчики
«Блаженны нищие духом…»
Небо нагорное сине;
Ужель мою святыню
Ужель мою святыню
Ты не поймешь вовек,
Ариванза
Милый друг, я тебе рассказать не могу,
Что за пламень сжигает мне грудь:
Дети
Увы, мудрец седой,
Как ум твой гордый пуст
Знаю сам, что я зол
Знаю сам, что я зол,
И порочен, и слаб;
Аллах и Демон
…В начале не было ни солнца, ни планет,
И над вселенною от края и до края,
Сеятель
Над холмами полосою
Побелел восток вдали,
Пустая чаша
Отцы и дети, в играх шумных
Все истощили вы до дна,
О жизнь, смотри
О жизнь, смотри – во мгле унылой
Не отступил я под грозой:
Addio, Napoli
Слабеет моря гул прощальный,
Как сонный шепот Нереид,
Эскизы
Стальными латами одет,
Близ древних стен Иерусалима,
Светляк
Сняла, шутя, с былинки нежной,
С родного, бедного цветка
Голубое небо
Я людям чужд и мало верю
Я добродетели земной:
Смех
Эту заповедь в сердце своем напиши:
Больше Бога, добра и себя самого
Да не будет
Надежды нет и нет боязни.
Наполнен кубок через край.
Поэту
И отдашь голодному душу твою
и напитаешь душу страдальца, тогда
Франческа Римини
Порой чета голубок над полями
Меж черных туч мелькнет перед грозою,
Счастья нет
Под куполом бесстрастно молчаливым
Святых небес, где все лазурь и свет,
С потухшим факелом мой гений отлетает
С потухшим факелом мой гений отлетает,
Погас на маяке дрожащий огонек,
Туман
Туманов млечных покрывало
Долины, горы, небеса
Июльским вечером следил ли ты порою
Июльским вечером следил ли ты порою,
Как мошек золотых веселые стада
Жертва
У ясных волн священной Брамапутры
Проводит дни в молитве и посте
Осеннее утро
Неприветное утро в тумане седом,
Для кого ты, зачем поднялось?
Голубка моя
Из Бодлэра
Голубка моя,
Пройдет немного лет, и от моих усилий
Пройдет немного лет, и от моих усилий,
От жизни, от всего, чем я когда-то был,
Пятая
Бедность, Чужбина, Немощь и Старость,
Четверо, четверо, все вы со мной,
Надгробные цветы
На бледном мраморе, тоскуя, увядали —
Последний дар любви, последний дар печали —
Родник
Где ствол сосны гнилой над кручей
Корнями мшистыми поник,
В борьбе на жизнь и смерть
В борьбе на жизнь и смерть не сдамся я врагу!
Тебе, наш рок-палач, ни одного стенанья
В царстве солнца и роз
В царстве солнца и роз я мечтал отдохнуть,
Здесь дышала легко беззаботная грудь…
Весеннее чувство
С улыбкою бесстрастия
Ты жизнь благослови:
Родриго
Жил-был честный Родриго, солдат отставной.
Он со службы в село возвращался домой.
О красоте твоей молчать стыжусь, Мадонна
О красоте твоей молчать стыжусь, Мадонна,
Ты в незабвенный день предстала мне такой,
Самому себе
Теперь ты успокоишься навеки,
Измученное сердце:
Гимн красоте
Слава, Киприда, тебе, —
Нам – в беспощадной борьбе
Слепая
Боюсь, боюсь тебя, слепая
С очами белыми, о дочь
С тобой, моя печаль, мы старые друзья
С тобой, моя печаль, мы старые друзья:
Бывало, дверь на ключ ревниво запирая,
Развалины
То был зловещий сон: по дебрям и лесам,
Казалось, я блуждал, не находя дороги;
Рим
Кто тебя создал, о, Рим? Гений народной свободы!
Если бы смертный навек выю под игом склонив,
Сонное
Что это – утро, вечер?
Где это было, не знаю.
Термы Каракаллы
Дремлют сумрачные залы,
Зеленеет влажный мох,
Псалом царя Ахенатона
Чудно явленье твое на востоке,
Жизненачальник Атон!
Здесь, в теплом воздухе
Здесь, в теплом воздухе, пропитанном смолою,
Грибов и сырости, и блеклого листа
Больной
День ото дня все чаще и грустнее
Я к зеркалу со страхом подхожу,
На озере Комо
Кому страдание знакомо,
Того ты сладко усыпишь,
От книги, лампой озаренной
От книги, лампой озаренной,
К открытому окну я обратил мой взор,
В Альпах
Я никогда пред вечной красотою
Не жил, не чувствовал с такою полнотою.
Осеннее-весеннее
1
Еще роса на сжатый колос
Еще люблю тебя, родная
Еще люблю тебя, родная,
Хотя, как смерть, любовь – тиха,
Неуловимое
Всю жизнь искать я буду страстно,
И не найду, и не пойму,
Тишина
Бури лишь в юности сердце пленяют,
Но пролетают:
Обыкновенный человек
Он твердо шел прямой дорогой,
Ни перед кем не лицемерил,
Не думала ли ты, что, бледный и безмолвный
Не думала ли ты, что, бледный и безмолвный,
Я вновь к тебе приду, как нищий, умолять,
Спокойствие
Мы в путь выходим налегке,
Тому, что жизнь пройдет, не верим
Ворон (перевод Эдгар Аллан По)
Погруженный в скорбь немую
и усталый, в ночь глухую,
Утренний гимн
Радость пробуждения,
Ты сменила ночь.
Одиночество в любви
Темнеет. В городе чужом
Друг против друга мы сидим,
Весна
Лучи, что из окна ко мне на стол упали,
Весенний гам и крик задорных воробьев,
Часы
Не наслаждение, не мука,
Не вдохновение страстей,
Там, в глубине задумчивой долины
Там, в глубине задумчивой долины,
Когда вечерний мрак струился надо мной
Одна природа
Одно – всегда прекрасно,
Одно – не изменяет,
Пантеон
Путник с печального Севера к вам, Олимпийские боги,
Сладостным страхом объят, в древний вхожу Пантеон.
Иов
I
…И непорочного Иова струпьями лютой проказы
Блажен, кто цель избрал
Блажен, кто цель избрал, кто вышел на дорогу
И мужеством бойца и верой наделен,
Эрот
Молнию в тучах Эрот захватил, пролетая;
Так же легко, как порой дети ломают тростник,
Изгнанники
Есть радость в том, чтоб люди ненавидели,
Добро считали злом,
Трепетные зори
Трепетные зори
Потухают в море,
О, если бы душа полна была любовью
О, если бы душа полна была любовью,
Как Бог мой на кресте — я умер бы любя.
Искушение
Серебряной каймой очерчен лик мадонны
В готическом окне, и радугой легло
В небе, зелёном, как лёд
В небе, зелёном, как лёд,
Вешние зори печальней.
К смерти
…Приди, желанная, приди,
И осени меня крылами,
О, как порыв любви бесплоден
О, как порыв любви бесплоден,
Мой огонек в ночных степях!
На высоте
Как бриллиантовые скалы,
Возносит глетчер груды льдин —
Колизей
Вступаю при луне в арену Колизея.
Полуразрушенный, великий и безмолвный,
О, мука вечной жажды
О, мука вечной жажды!
О, тщетная любовь!
В сиянье бледных звезд
В сияньи бледных звезд, как в мертвенных очах —
Неумолимое, холодное бесстрастье;
Мы в одной долине о любви мечтали
Мы в одной долине о любви мечтали,
Чуждые друг другу, полные печали, —
О дитя, живое сердце
О дитя, живое сердце
Ты за мячик приняла:
Пусть темна моя дорога
Пусть темна моя дорога,
Пусть ничтожно бытие,
Мать
С еще бессильными крылами
Я видел птенчика во ржи,
Мы идем по цветущей дороге
Мы идем по цветущей дороге,
И над нами сияет весна…
Лев
Как хищный лев, пророк блуждает
И, вечным голодом томим,
Осень
Из Бодлэра
Я люблю ваши нежно-зеленые глазки;
Песнь баядер
Он лежит под навесом пурпурного ложа
В бледно-розовом свете вечерних огней;
Будущий Рим
Рим — это мира единство: в республике древней — свободы
Строгий языческий дух объединял племена.
Старость
Чем больше я живу — тем глубже тайна жизни,
Тем призрачнее мир, страшней себе я сам,
Я не был счастлив никогда
Я не был счастлив никогда,
Из чаши сладостной я не пил.
Ты, бледная звезда, вечернее светило
Из Альфреда Мюссэ
Ты, бледная звезда, вечернее светило,
Смех богов
Легок, светел, как блаженный
Олимпийский смех богов,
Пусть же дьявол ликует
Пусть же дьявол ликует,
Как еще никогда;
Песня Солнца
Я наливаю колос хлеба
Благоухающим зерном,
Изображение на щите Ахиллеса
На взморье голубом, как спящие дельфины,
Качают корабли изогнутые спины.
Парки
Будь что будет — все равно.
Парки дряхлые, прядите
Легенды и поэмы
Взлелеянный в тиши чертога золотого,
Царевич никогда не видел мук и слез,
Детям
Не под кровом золоченым
Величавого дворца,
Все грезы юности
Все грезы юности и все мои желанья
Пред Богом и людьми я смело признаю;
