I «Я — Леда, я — белая Леда, я — мать красоты, Я сонные воды люблю и ночные цветы. Каждый вечер, жена соблазненная, Я ложусь у пруда, там, где пахнет водой, — В душной тьме грозовой, Вся преступная, вся обнаженная, — Там, где сырость, и нега, и зной, Там, где пахнет водой и купавами, Влажными, бледными травами, И таинственным илом в пруду, — Там я жду. Вся преступная, вся обнаженная, Изнеможденная, В сырость теплую, в мягкие травы ложусь И горю, и томлюсь. В душной тьме грозовой, Там, где пахнет водой, Жду — и в страстном бессилии, Я бледнее, прозрачнее сломанной лилии. Там я жду, а в пруду только звезды блестят, И в тиши камыши шелестят, шелестят. II Вот и крик, и шум пронзительный, Словно плеск могучих рук: Это — Лебедь ослепительный, Белый Лебедь — мой супруг! С грозной нежностью змеиною Он, обвив меня, ласкал Тонкой шеей лебединою, — Влажных губ моих искал, Крылья воду бьют, Грозен темный пруд, — На спине его щетиною Перья бледные встают, — Так он горд своей победою. Где я, что со мной, — не ведаю; Это — смерть, но не боюсь, Вся бледнея, Страстно млея, Как в ночной грозе лилея, Ласкам бога предаюсь. Где я, что со мной, — не ведаю». Все покрыто тьмой, Только над водой — Белый Лебедь с белой Ледою. III И вот рождается Елена, С невинной прелестью лица, Но вся — коварство, вся измена, Белее, чем морская пена, — Из лебединого яйца. И слышен вопль Гекубы в Трое И Андромахи вечный стон: Сразились боги и герои, И пал священный Илион. А ты, Елена, клятвы мира И долг нарушив, — ты чиста: Тебя прославит песнь Омира, Затем, что вся надежда мира — Дочь белой Леды — Красота.