Порой, как образ Прометея, Под вечным бременем оков Весь род людей во мгле веков Я созерцал, благоговея. И я обнять его хотел Моими слабыми руками, И сердцем любящим скорбел, И плакал чистыми слезами. Я за него бы в этот миг Пошел на смерть без содроганья, Я жаждал пытки и страданья, Я был герой, я был велик. Но жизнь принять их не хотела, Всех этих мук, и жертв, и слез: Ей нужно – вместо пылких грез — Простого, будничного дела; Ей нужен – не полет орла, Не смело поднятые крылья, Но терпеливые усилья Порабощенного вола. А там, – за рядом дней убитых Без вдохновенья, без страстей — Смерть от уколов ядовитых, Смерть – хуже тысячи смертей. Могу я страстно ждать свободы, Могу любить я все народы, Но людям нужно от меня, Чтобы в толпе их беспредельной Под небом пасмурного дня Любил я каждого отдельно, — И кто бы ни был предо мной — Ничтожный шут или калека, Чтоб я нашел в нем человека… Не мне бессильною душой, Не мне принять с венцом терновым Такое бремя тяжких уз: Пред этим подвигом суровым Я не герой – я жалкий трус…