…Он сидел на гранитной скале; За плечами поникли два темных крыла. А внизу между тем на далекой земле Расстилалась вечерняя мгла, И как робкие звезды в прозрачной тени, В городах в этот час зажигались огни. И сидел он и думал: «Как счастливы те, Кто для сна в этот миг могут очи сомкнуть! Только мне одному никогда не уснуть: Повелитель миров на немой высоте С безграничною властью моей, — Я завидую участи жалких людей, Я завидую тем, кто ничтожен и слаб, Кто жестокому небу послушен, как раб, Кто над грудами золота жадно поник, Кто безумно ликует над жертвой в крови, Кто в объятьях блудницы забылся на миг, Кто вином опьянен, кто отдался любви, — Только б чем-нибудь скорбные думы унять, Только б мертвую скуку в груди заглушив, Охватил бы всю душу могучий порыв, Только б боль от сознанья могла перестать: Эта боль хуже всех человеческих мук! Исчезают миры, пролетают века, Но сознанье мое – заколдованный круг, Но темница моя – роковая тоска! Я могу потушить миллионы планет, — Но лишь сердца в груди я убить не могу: От него в целом мире спасения нет, От него я напрасно бегу. Вечно все до последнего атома знать — Формы, звуки, движенья, цвета — Знать, какой вопиющий обман красота И что кроме обмана нам нечего ждать, Что за ним – пустота!.. И нельзя умереть, позабыться, уйти, Ни забвенья, ни мира нигде не найти! Смерти, смерти!»… И в грозный, далекий предел, Где лишь хаос царит, где кончается мир, Сквозь мерцающий синий эфир Он, как черная туча, стремглав полетел. Но напрасно руками он очи закрыл И роптал, и метался, – забвения нет: Ураган метеоров и звезд, и планет, И над грудами груды светил Выступают во мгле, издеваясь над ним; И страдающий Дух, жаждой смерти томим, Будет вечно стремиться вперед, Но покоя нигде, никогда не найдет.