Как царь развенчанный стоит могучий лес. У ног его лежит пурпурная одежда… А в светлой глубине торжественных небес Не хочет умереть последняя надежда. Есть ласка вешняя и в нежности лучей, Уже слабеющих, склоненных и прощальных… Есть радость вешняя и в ясности моей, В бесстрастье этих дум, глубоких и печальных. Листы увядшие и мертвые шуршат. И как у мертвых тел, упитанных мастями, Унылый есть у них могильный аромат, Мне в душу веющий бесстрастными мечтами. И радует меня покой души моей, И сердце кроткая пленяет безнадежность. Объемлет всех врагов, объемлет всех друзей, Как ласка осени – прощающая нежность.