«О, смертное племя, Бессмертных страшись! Бразды они держат В предвечной деснице, И делают боги С людьми, что хотят. Кто ими возвышен, Тот бойся их дважды! На скалах и тучах Расставлены стулья У трапез златых. Подъемлется распря — И падают гости С бесчестьем и срамом В ночные глубины, И, скованы мраком, Вотще правосудья Невинные ждут. А боги пируют, В веселии вечном, У трапез златых; С вершин на вершину Ступают чрез бездны, — И к ним из ущелий Дыханье титанов, Задушенных в безднах, Восходит туманом, Как жертвенный дым. Свой взор благодатный Они отвращают От целых родов, И вновь повторенный Лик деда во внуках, Когда-то любимый, Узнать не хотят». Так пели три Парки. И старец-изгнанник В подземной пещере, Той песне внимая И думая думу О детях и внуках, Качал головой.