Есть милая страна, есть угол на земле, Куда, где б ни были: средь буйственного стана, В садах Армидиных, на быстром корабле, Браздящем весело равнины океана, Всегда уносимся мы думою своей, Где, чужды низменных страстей, Житейским подвигам предел мы назначаем, Где мир надеемся забыть когда-нибудь И вежды старые сомкнуть Последним, вечным сном желаем. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Я помню ясный, чистый пруд; Под сению берез ветвистых, Средь мирных вод его три острова цветут; Светлея нивами меж рощ своих волнистых; За ним встает гора, пред ним в кустах шумит И брызжет мельница. Деревня, луг широкой, А там счастливый дом… туда душа летит, Там не хладел бы я и в старости глубокой! Там сердце томное, больное обрело Ответ на всё, что в нем горело, И снова для любви, для дружбы расцвело И счастье вновь уразумело. Зачем же томный вздох и слезы на глазах? Она, с болезненным румянцем на щеках, Она, которой нет, мелькнула предо мною. Почий, почий легко под дерном гробовым: Воспоминанием живым Не разлучимся мы с тобою! Мы плачем… но прости! Печаль любви сладка, Отрадны слезы сожаленья! Не то холодная, суровая тоска, Сухая скорбь разуверенья.