Анне Буниной Она вздыхала так: «Мной матушка скончалась», мешая кочергой в печи свою печалость, и не лежать, ни сесть от боли не могла, и так жила она в предсмертье на коленях, и на неё в мучительных моленьях, чуть золотой лицом от искр в поленьях Бог, побледнев, смотрел из красного угла. Прабабка всех — и Анны, и Марины, Одоевцевой, и Раисы Блох, она всех женщин пишущих мирила, но тут, к несчастью, не помог и Бог. Когда из живота чекисты Ольге ребёнка вышибали сапогом, — кровавые ошмётки и осколки из Анны Буниной и красной комсомолки над всей Россией реяли кругом. И, Беллы Ахмадулиной пра-пра, под шляпой, сметанной парижистой иголкой, — она явилась к Сахарову в Горький и хризантемами сексотов прорвала. Есть в женщинах-поэтах постоянность достоинства, в отличие от нас. Та Анна на коленях настоялась за них за всех. Вот кто — не Бог их спас.