Евтушенко Евгений Александрович
1932 - 2017

Евтушенко Евгений Александрович

Евге́ний Алекса́ндрович Евтуше́нко (фамилия при рождении — Гангнус[1][2][3], 18 июля 1932[2] [по паспорту — 1933][4], Зима[3]; по другим данным — Нижнеудинск[5][6], Иркутская область; — 1 апреля 2017, Талса, Оклахома, США[7]) — русский советский и российский поэт. Получил известность также как прозаик, режиссёр, сценарист, публицист, чтец-оратор и актёр. Был номинирован на Нобелевскую премию по литературе (1963; по данным СМИ в 2010 году)[8][9].

393

Стихотворений

85

Лет жизни

Стихотворения

Прорыв Боброва

Вихрастый, с носом чуть картошкой,- ему в деревне бы с гармошкой,

Проклятье века

Проклятье века — это спешка, и человек, стирая пот,

Свадьбы

О, свадьбы в дни военные! Обманчивый уют,

Есть прямота

Есть прямота, как будто кривота. Она внутри самой себя горбата.

Баллада о браконьерстве

«Несмотря на запрещение, некоторые рыболовецкие артели ведут промысловый лов рыбы сетями с зауженными ячейками.

Под кожей статуи Свободы

Отрывки из поэмы Это было в мексиканском городе Чигуагуа. В доме-музее Панчо Вильи протекала крыша.

Твоя душа

Неотразимая, ты зимним зимняя!

Зависть

Завидую я. Этого секрета

Неуверенность

Самоуверенность блаженна, а неуверенность грешна.

А что поют артисты джазовые

Э.Колмановскому А что поют артисты джазовые

Первый День поэзии

А первый День поэзии — он был

У трусов малые возможности

У трусов малые возможности. Молчаньем славы не добыть.

Любовь по-португальски

Ночь, как раны, огни зализала. Смотрят звезды глазками тюрьмы,

Мы шагаем, шагаем

Мы шагаем, шагаем Эх, шагаем

Два велосипеда

Что сигналили вспышками велосипедные спицы

Я разные годы сближаю

Я разные годы сближаю, ворочаюсь, глаз не сомкну.

Алмазы и слёзы

На земле драгоценной и скудной я стою, покорителей внук,

Обидели, беспомощно мне, стыдно

Б. Ахмадулиной Обидели.

Кто самый острый современный

Кто самый острый современный писатель? — спорит целый мир.

Лучшим из поколения

Лучшие из поколения,

Три минуты правды

Посвящается памяти кубинского национального героя Хосе Антонио

Моя любимая приедет

Моя любимая приедет, меня руками обоймет,

Плач по коммунальной квартире

Плачу по квартире коммунальной, будто бы по бабке повивальной

Улыбки

У тебя было много когда-то улыбок: удивленных, восторженных, лукавых улыбок,

Я кошелек

Я кошелек. Лежу я на дороге.

Спасибо

Ю. Любимову Ты скажи слезам своим «спасибо»,

Убитая любовь

Девочкой была огромноглазою, а теперь — уже который год —

О, бойтесь ласковых данайцев

О, бойтесь ласковых данайцев, не верьте льстивым их словам.

К добру ты или к худу

К добру ты или к худу, решает время пусть.

Волга

Мы русские. Мы дети Волги. Для нас значения полны

Непонятным поэтам

Я так завидовал всегда всем тем,

Он вернулся из долгого

Он вернулся из долгого отлученья от нас,

Вы полюбите меня

Вы полюбите меня. Но не сразу. Вы полюбите меня скрытноглазо.

Большая ты, Россия

Большая ты, Россия, и вширь и в глубину.

Мопассан

Лоснится черный верх фиакра. Парижский дождь туманно-сиз,

Парк

Разговорились люди нынче. От разговоров этих чад.

Баллада о шефе жандармов

Я представляю страх и обалденье, когда попало в Третье отделенье

Процессия с мадонной

В городишке тихом Таормина стройно шла процессия с мадонной.

Все силы даже прилагая

Все силы даже прилагая, признанья долго я прожду.

Черные бандерильи

По правилам корриды трусливому быку вместо обычных — розовых — в знак презрения всаживают черные бандерильи. Цвет боевого торо —

Картинка детства

Работая локтями, мы бежали,- кого-то люди били на базаре.

Когда убили Лорку

Когда убили Лорку,- а ведь его убили!-

Когда взошло твое лицо

Когда взошло твое лицо над жизнью скомканной моею,

Паруса

Памяти Корнея Чуковского

Меня не любят многие

Меня не любят многие, за многое виня,

Муки совести

Мы живем, умереть не готовясь, забываем поэтому стыд,

Я люблю тебя больше природы

Я люблю тебя больше природы, ибо ты, как природа сама.

Фуку

Поэма Сбивая наивность с меня,

Тореро

Тореро, мальчик, я — старик, я сам — тореро бывший.

Ты спрашивала шепотом

Ты спрашивала шепотом: «А что потом?

Выстрелами море запугав

Выстрелами море запугав, топают в пахучий камбуз тяжко

Что заставляет

Что заставляет крановщицу Верочку

Две любимых

Милая, не надо слов обидных, что ищу дешёвой суеты.

Письмо в Париж

Нас не спасает крест одиночеств. Дух несвободы непобедим.

Долгие крики

Дремлет избушка на том берегу. Лошадь белеет на темном лугу.

Само упало яблоко с небес

Само упало яблоко с небес, или в траву его подбросил бес?

Не понимаю, что со мною сталось

Не понимаю, что со мною сталось?

Моцарты революции

Слушаю рёв улицы

Я на сырой земле лежу

Г. Мазурину Я на сырой земле лежу

Экскаваторщик

А.Марчуку Ах, как работал экскаваторщик!

Баллада о штрафном батальоне

Э. Неизвестному И донесла разведка немцам так:

Патриаршие пруды

Туманны Патриаршие пруды. Мир их теней загадочен и ломок,

Я груши грыз, шатался, вольничал

Я груши грыз, шатался,

Баллада о большой печати

На берегах дремучих ленских во власти глаз певучих женских,

Из поэмы «Пушкинский перевал»

Полковник мне значенье придавал. Совсем смущённо он сказал: «Имею,

Сон

Взрывы, взрывы… Под зыбкой вишенкой я в траве лежу у плетня.

Солёный гамак

Е. Рейну Как времени хитрый песок,

Два города

Я, как поезд, что мечется столько уж лет

Простая песенка Булата

Простая песенка Булата всегда со мной.

Работа давняя кончается

Работа давняя кончается, а все никак она не кончится.

Опоздание

Начинается что-то опасное:

Очарованья ранние прекрасны

Очарованья ранние прекрасны. Очарованья ранами опасны…

Встреча в Копенгагене

Мы на аэродроме в Копенгагене сидели

Поэзия — великая держава

Поэзия — великая держава. Империй власть, сходящая с ума,

Лифтерше Маше под сорок

Лифтерше Маше под сорок. Грызет она грустно подсолнух,

Северная надбавка

Поэма 1

Идут белые снеги

Идут белые снеги, как по нитке скользя…

Я товарища хороню

Я товарища хороню. Эту тайну я хмуро храню.

Фанаты

Фанатиков я с детства опасался,

Как-то стыдно изящной словесности

Как-то стыдно изящной словесности, отрешенности на челе.

Неверие в себя необходимо

Да разве святость — влезть при жизни в святцы? В себя не верить — всё-таки святей.

Размышления над Клязьмой

Я шёл по берегу вечернему, где сосны редкие, сквозные,

Производители уродства

Производители уродства, ботинок

Глубина

Будил захвоенные дали рев парохода поутру,

Ты большая в любви

Ты большая в любви. Ты смелая.

Про Тыко Вылку

Запрятав хитрую ухмылку, я расскажу про Тыко Вылку.

Монолог голубого песца

Я голубой на звероферме серой, но, цветом обреченный на убой,

Из воды выходила женщина

Из воды выходила женщина, удивленно глазами кося.

Ревю стариков

В том барселонском знаменитом кабаре встал дыбом зал, как будто шерсть на кабане,

Жизнь свою

Жизнь свою – за други своя В детстве из былин услышал я:

Одной знакомой

А собственно, кто ты такая, С какою такою судьбой,

Злость

Мне говорят, качая головой:

Лермонтов

О ком под полозьями плачет сырой петербургский ледок?

Ярмарка в Симбирске

Ярмарка! В Симбирске ярмарка.

Художницы

В плащах и курточках вельветовых в лесу тревожно-молодом

Не разглядывать в лупу

Не разглядывать в лупу эту мелочь и ту,

Ира

Здравствуй, Ира! Как живёшь ты, Ира?

Я не сдаюсь, но все-таки сдаю

Я не сдаюсь, но все-таки сдаю, Я в руки брать перо перестаю,

Мать

Прекрасна мать с ребенком на руках, но от нее на волю рвется мальчик —

Я разлюбил тебя

Я разлюбил тебя… Банальная развязка. Банальная, как жизнь, банальная, как смерть.

Сосулек тонкий звон

Сосулек тонкий звон, — он так похож на стон,

На мосту

Б.Левинсону Женщина с мужчиною одни

Я шатаюсь в толкучке столичной

Я шатаюсь в толкучке столичной над веселой апрельской водой,

Мужчины женщинам не отдаются

Мужчины женщинам не отдаются а их, как водку, судорожно пьют,

Памяти Ксении Некрасовой

Я никогда не забуду про Ксюшу, Ксюшу,

Итальянские слезы

Возле Братска, в посёлке Анзёба, плакал рыжий хмельной кладовщик.

Не возгордись

Смири гордыню — то есть гордым будь. Штандарт — он и в чехле не полиняет.

Продукты

Е. Винокурову Мы жили, помнится, в то лето

Стихотворенье надел я на ветку

Стихотворенье надел я на ветку. Бьется оно, не дается ветру.

Перед встречей

Влюблённые встречались, как ведётся, у памятников, парков и витрин,

Изба

И вновь рыбацкая изба меня впустила ночью поздней

Нет лет

«Нет лет…» —

О простоте

Иная простота хуже воровства Уютно быть не сценой-залом,

Монолог Тиля Уленшпигеля

Я человек — вот мой дворянский титул. Я, может быть, легенда, может, быль.

Нежность

Разве же можно, чтоб все это длилось?

Считают, что живу я жизнью серой

Считают, что живу я жизнью серой —

Рассматривайте временность гуманно

Рассматривайте временность гуманно. На все невечное бросать не надо тень.

Дворец

Сказки, знаю нас — напрасно вы не молвитесь! Ведь недаром сон я помню до сих пор:

Баллада о Муромце

Он спал, рыбак. В окне уже светало. А он всё дрых. Багровая рука

Две любви

То ли все поцелуи проснулись, горя на губах,

Людей неинтересных в мире нет

Людей неинтересных в мире нет. Их судьбы — как истории планет.

Спутница

В большом платке, повязанном наспех

Колизей

Колизей, я к тебе не пришел, как в музей.

Гимн России

Будь, Россия, всегда Россией И не плачь, припав к другим на грудь.

Вратарь выходит из ворот

Вот революция в футболе: вратарь выходит из ворот

Благодарность

Она сказала: «Он уже уснул!»,— задернув полог над кроваткой сына,

Фронтовик

Глядел я с верным другом Васькой, укутан в теплый тетин шарф,

Ракеты и телеги

Телегу обижать не надо. Телега сделала своё.

Смеялись люди за стеной

Смеялись люди за стеной, а я глядел на эту стену

Заснул поселок Джеламбет

Заснул поселок Джеламбет, в степи темнеющей затерянный,

Ты начисто притворства лишена

Ты начисто притворства лишена, когда молчишь со взглядом напряженным,

Не в первый раз и не в последний раз

Не в первый раз и не в последний раз страдаешь ты… Уймись, займись трудами,

Так мала в этом веке пока что

Так мала в этом веке пока что человеческой жизни цена!..

Я у рудничной чайной

Я у рудничной чайной, у косого плетня,

На демонстрации

По улице, красиво убранной,

Не знаю я, чего он хочет

Не знаю я, чего он хочет, но знаю — он невдалеке.

Казнь Стеньки Разина

Как во стольной Москве белокаменной вор по улице бежит с булкой маковой.

Со мною вот что происходит

Белле Ахмадулиной Со мною вот что происходит:

Колокольчик

Прости, мой милый, что в подъезде Под шум полночного дождя

Не надо

Не надо… Всё призрачно —

Мой пес

В стекло уткнув свой черный нос, все ждет и ждет кого-то пес.

Мёд

Я расскажу вам быль про мёд. Пусть кой-кого она проймёт,

Когда придёт в Россию человек

Когда придёт в Россию человек, который бы не обманул России?

Кабычегоневышлисты

Не всякая всходит идея, асфальт пробивает не всякое семя.

Снова грустью повеяло

Снова грустью повеяло в одиноком дому

Вальс на палубе

Спят на борту грузовики, спят

Ожидание

В прохладу волн загнав стада коров мычащих,

Продавщица галстуков

Когда окончится работа, бледна от душной суеты,

Монолог бывшего попа, ставшего боцманом на Лене

Я был наивный инок. Целью мнил одноверность на Руси

С усмешкой о тебе иные судят

С усмешкой о тебе иные судят: «Ну кто же возражает —

Страхи

Умирают в России страхи словно призраки прежних лет.

Не забудь своих детей, страна

Из фильма «Детский сад». Снег забывает, что он снег,

Сквер величаво листья осыпал

Сквер величаво листья осыпал. Светало. Было холодно и трезво.

Поэт в России больше, чем поэт

Молитва перед поэмой Поэт в России — больше, чем поэт.

Люди — родина моя

Помню-где-то и когда-то у таежного ручья

Изумрудины

Глаз твоих изумрудины зеленее травы –

Дорога в дождь

Дорога в дождь — она не сладость. Дорога в дождь — она беда.

Настя Карпова

Настя Карпова, наша деповская — Говорила мне пацану:

В миг полуосени-полузимы

В миг полуосени-полузимы что твоя туфелька мне ворожила?

Саможалость

Что такое на меня напало? Жалость к самому себе и страх,

Афганский муравей

Русский парень лежит на афганской земле. Муравей-мусульманин ползёт по скуле.

Зачем ты так

Когда радист «Моряны», горбясь, искал нам радиомаяк,

Неужто береза-калека

Неужто береза-калека, Склонившись к последней реке,

Я хотел бы

Я хотел бы родиться

Сила страстей

Сила страстей – приходящее дело. Силе другой потихоньку учись.

Раздвоение

На себя не совсем полагаюсь, потому что себя я пугаюсь,

Любимая, спи

Соленые брызги блестят на заборе. Калитка уже на запоре.

Окно

Нa здании красивом и высоком среди уже давно погасших окон

Интимная лирика

Я не знаю, отвечу ли я на вопрос:

Паровозный гудок, журавлиные трубы

Паровозный гудок, журавлиные трубы,

Окно выходит в белые деревья

Леониду Мартынову Окно выходит в белые деревья.

Комиссары

В писательском Доме творчества до самой поздней поры

По ягоды

Три женщины и две девчонки куцых, да я…

Фиалки

Стог сена я ищу в иголке, а не иголку в стоге сена.

Много слов говорил умудренных

Много слов говорил умудренных, много гладил тебя по плечу,

Братская ГЭС

Поэма Молитва перед поэмой

Свобода убивать

Цвет статуи Свободы – он всё мертвенней,

Поэт

Предощущение стиха у настоящего поэта

Размышления у чёрного хода

Зина Пряхина из Кокчетава, словно Муромец, в ГИТИС войдя,

Дай бог

Дай бог слепцам глаза вернуть и спины выпрямить горбатым.

Качался старый дом

Качался старый дом, в хорал слагая скрипы, и нас, как отпевал, отскрипывал хорал.

Коррида

Поэма Севилья серьгами сорит,

Осень

А. Симонову Внутри меня осенняя пора.

Луковый суп

«Как, вы луковый суп не едали? Значит, Франции вы не видали.

Памяти Урбанского

Урбанский Женька, черт зубастый, меня ручищами сграбастай,

Карьера

Твердили пастыри, что вреден и неразумен Галилей,

Памяти Ахматовой

I Ахматова двувременной была.

«Застенчивые» парни

Есть новый вид «застенчивых» парней: стесняются быть чуточку умней,

Интернационал

В тенистом Тринидаде, кубинском городке,

Мы перед чувствами немеем

Мы перед чувствами немеем, мы их привыкли умерять,

Ольховая сережка

Уронит ли ветер в ладони сережку ольховую,

Станция Зима

Поэма Мы, чем взрослей, тем больше откровенны.

Белые ночи в Архангельске

Белые ночи — сплошное «быть может»… Светится что-то и странно тревожит —

Дальняя родственница

Поэма Есть родственницы дальние —

Заповедь

Бывал и наш народ неправ, когда на гнет не обижался,

Мама и нейтронная бомба

Поэма Наша фирма принимает заказы на

Померкло блюдечко во мгле

Померкло блюдечко во мгле, все воском налитое…

Гены

Я трогаю тихонько ветку вербную. В ней гены наших прадедов, наверное,

Глухариный ток

Охота — это вовсе не охота, а что — я сам не знаю. Это что-то,

При каждом деле есть случайный мальчик

При каждом деле есть случайный мальчик. Таким судьба таланта не дала,

Марьина Роща

Марьина-шмарьина Роща. Улицы, словно овраги.

В вагоне шаркают и шамкают

В вагоне шаркают и шамкают и просят шумно к шалашу.

Деревенский

О чем поскрипывает шхуна? Не может быть, что ни о чём,

Не отдала ещё всех моих писем

Не отдала ещё всех моих писем

Сопливый фашизм

Финляндия, страна утёсов,

Танки идут по Праге

Танки идут по Праге в закатной крови рассвета.

О переводах

Не страшен вольный перевод Ничто не вольно, если любишь.

А снег повалится, повалится

А снег повалится, повалится… и я прочту в его канве,

Бляха-муха

Что имелось в эту ночь? Кое-что существенное.

Сватовство

В Сибири когда-то был на первый взгляд варварский, но мудрый обычай.

Мама

Давно не поёт моя мама, да и когда ей петь!

Юмор

Цари, короли, императоры, Властители всей земли

Чуть-чуть мой крест

Чуть-чуть мой крест, чуть чуть мой крестик, Ты не на шее, ты внутри

Лошадь пикадора

Я — лошадь пикадора, при солнце я впотьмах.

В моменты кажущихся сдвигов

В моменты кажущихся сдвигов не расточайте силы зря,

Одиночество

Как стыдно одному ходить в кинотеатры без друга, без подруги, без жены,

В погоне за дешевой популярностью

Мне скоро тридцать. Я герой пародий, статей, разоблачительных стихов.

Ничто не сходит с рук

Ничто не сходит с рук: ни самый малый крюк

Голос в телефонной трубке

Голос в телефонной трубке Если б голос можно было целовать,

По Печоре

За ухой, до слез перченной, сочиненной в котелке,

Американский соловей

В стране перлона и дакрона и ставших фетишем наук

Нас в набитых трамваях болтает

Нас в набитых трамваях болтает, Нас мотает одна маета,

Ходивший на Боброва с батею

Ходивший на Боброва с батею один из дерзких огольцов,

Иностранец

И меркурий плыл над нами — иностранная звезда…

Поздравляю вас, мама

Поздравляю вас, мама, с днем рождения вашего сына.

Сказка о русской игрушке

По разграбленным селам Шла орда на рысях

Не надо бояться густого тумана

Не надо бояться густого тумана, Не надо бояться пустого кармана.

Кладбище китов

На кладбище китов на снеговом погосте

Алла

У могилы поэта, презревшего все мировые базары,

В магазине

Кто в платке, а кто в платочке, как на подвиг, как на труд,

Не писал тебе я писем

Не писал тебе я писем, но не выдержал — пишу.

Женщина особенное море

Женщина всегда чуть-чуть как море, Море в чем-то женщина чуть-чуть

Битница

Эта девочка из Нью-Йорка, но ему не принадлежит.

Гражданственность

Гражданственность — талант нелёгкий. Давайте делаться умней.

У римской забытой дороги

У римской забытой дороги недалеко от Дамаска

Я что-то часто замечаю

Я что-то часто замечаю, к чьему-то, видно, торжеству,

Вагон

Стоял вагон, видавший виды, где шлаком выложен откос.

Последний переулок

Действительно, Последний переулок, где в доме, отдающем кабаком,

Песня Сольвейг

Лежу, зажмурившись, в пустынном номере,

Рояль

Пионерские авралы, как вас надо величать!

Над Россией слышатся шаги

Над Россией слышатся шаги, Туфельки стучат и сапоги,

Есть пустота от смерти чувств

Есть пустота от смерти чувств и от потери горизонта,

Кассирша

На кляче, нехотя трусившей сквозь мелкий дождь по большаку,

Так уходила Пьяф

И был Париж, был зал, и перед залом, на час искусство прыганьем поправ,

Граждане, послушайте меня

Я на пароходе «Фридрих Энгельс», ну а в голове — такая ересь,

Тайна трубадура

Помимо той прекрасной дамы, играющей надменно гаммы

Волна волос прошла сквозь мои пальцы

Волна волос прошла сквозь мои пальцы, и где она —

Вот снова роща в чёрных ямах

Вот снова роща в чёрных ямах, и взрывы душу леденят,

Блиндаж

Томясь какой-то странною тревогой, блиндаж стоял над Волгой,

Спасение наше

Спасение наше — друг в друге, в божественно замкнутом круге,

Советы подлеца

Советы подлеца, услужливые демоны.

Бык

Я бык. Хотели бы вы, чтобы стал я громадой из шерсти и злобы?

Третий снег

Степану Щипачеву Смотрели в окна мы, где липы

Меняю славу на бесславье

Меняю славу на бесславье, ну, а в президиуме стул

Тому назад

Тому назад, тому назад смолою плакал палисад,

Золушка

Моя поэзия, как Золушка, забыв про самое своё,

Четыре чулочницы

А. Твардовскому По подвыпившим улицам ходят чулки,

Зашумит ли клеверное поле

Зашумит ли клеверное поле, заскрипят ли сосны на ветру,

Под невыплакавшейся ивой

Под невыплакавшейся ивой я задумался на берегу:

Давайте, мальчики

Я был жесток. Я резко обличал,

Кончики волос

Было то свиданье над прудом кратким, убивающим надежду,

Две докторши

Нервные, деловитые,

Жизнь и смерть

Жизнь перед Смертью — как девочка перед женщиной.

Всегда найдется женская рука

Всегда найдется женская рука, чтобы она, прохладна и легка,

Сапоги

Был наш вагон похож на табор. В нем были возгласы крепки.

Цветы лучше пуль

Тот, кто любит цветы, Тот, естественно, пулям не нравится.

Памяти Есенина

Поэты русские, друг друга мы браним —

Бывало, спит у ног собака

Бывало, спит у ног собака, костер занявшийся гудит,

Я старше себя на твои тридцать три

Я старше себя на твои тридцать три, и все, что с тобою когда-нибудь было,

О публике

Я публика, публика,

Боюсь не справиться с лицом

Боюсь не справиться с лицом, когда тебя увижу где-то,

Неразделенная любовь

Любовь неразделенная страшна, но тем, кому весь мир лишь биржа, драка,

Уходят матери

Уходят наши матери от нас, уходят потихонечку,

Три фигурки

По петрозаводскому перрону, зыбкому, как будто бы парому,

В Бакуриани снова я

В Бакуриани снова я. Так надо, как это было надо год назад.

Монолог из драмы «Ван-Гог»

Мы те, кто в дальнее уверовал,—

Севилья

Севилья серьгами сорит, сорит сиренью,

Монолог битников

Двадцатый век нас часто одурачивал. Нас, как налогом, ложью облагали.

Был я столько раз так больно ранен

Был я столько раз так больно ранен, добираясь до дому ползком,

Лед

Я тебя различаю с трудом. Что вокруг натворила вода!

Мои университеты

Я учился не только у тех, кто из рам золочёных лучился,

О, нашей молодости споры

О, нашей молодости споры, о, эти взбалмошные сборы,

Баллада о миражах

И оные огни поддельные смущают души рыбацкие вселением надежды обманной…

Маша

Вдоль моря быстро девочка проходит, бледнея, розовея и дичась.

Когда мужчине сорок лет

Когда мужчине сорок лет, ему пора держать ответ:

Молитва

Униженьями и страхом Заставляют быть нас прахом,

Тревожьтесь обо мне

Тревожьтесь обо мне пристрастно и глубоко.

Нефертити

Как ни крутите, ни вертите,

Нет, нет, я не сюда попал

Нет, нет, я не сюда попал.

Какая чертовая сила

Какая чёртовая сила, какая чёртовая страсть

Не мучай волосы свои

Не мучай волосы свои. Дай им вести себя как хочется!

Приключения мысли

Был день как день — всех прочих не страшней, а на Кузнецком, в сдавленной печали,

Ивановские ситцы

Поэма Государь Иван Васильевич Грозный

На танцплощадке

На танцплощадке станции Клязьма, именуемой «пятачком»,

Откуда родом я

Откуда родом я? Я с некой

Не исчезай

Не исчезай… Исчезнув из меня, развоплотясь, ты из себя исчезнешь,

Между Лубянкой и Политехническим

Между Лубянкой и Политехническим стоял мой дом родной –

Стук в дверь

«Кто там?» «Я старость.

Ах, как ты, речь моя, слаба

Ах, как ты, речь моя, слаба! Ах, как никчёмны, непричёмны,

Я комнату снимаю на Сущевской

Я комнату снимаю на Сущевской. Успел я одиночеством пресытиться,

А снег идет

А снег идет, а снег идет, И все вокруг чего-то ждет…

Последний мамонт

Ступал он трудно по отрогу над ледовитою рекой.

Вздох

Он замкнут, друг мой, страшно замкнут —

Пролог (Я разный)

Я разный — я натруженный и праздный.

Баллада о нерпах

Нерпа-папа спит, как люмпен. Нерпа-мама сына любит

Казанский университет

Поэма Задача состоит в том, чтобы учиться.

Пахнет засолами

Виктору Бокову Пахнет засолами,

В пальто незимнем, в кепке рыжей

В пальто незимнем, в кепке рыжей выходит парень из ворот.

В церкви Кошуэты

Не умещаясь в жестких догмах, передо мной вознесена

Заклинание

Весенней ночью думай обо мне и летней ночью думай обо мне,

Я ругаю все напропалую

Я ругаю все напропалую, я друзьям-товарищам грублю,

На что уходит жизнь

Апрель сосульки отливает, вычеканивает, И воздух щёлкающий так поголубел,

Ограда

Могила, ты ограблена оградой.

Пришли иные времена

Пришли иные времена. Взошли иные имена.

Не понимать друг друга страшно

Не понимать друг друга страшно — не понимать и обнимать,

Но прежде, чем

Любимая, и это мы с тобой, измученные, будто бы недугом,

На велосипеде

Я бужу на заре своего двухколесного друга.

Проснуться было, как присниться

Проснуться было, как присниться, присниться самому себе

И в детях правды нет

И в детях правды нет… В них тоже есть притворство.

Римские цены

Рим напокажет и навертит, а сам останется незрим.

Море

«Москва — Сухуми» мчался через горы.

Где дорога домой

По Америке столь многодетной, но строго диетной,

Партизанские могилы

Итак, живу на станции Зима.

Русские таланты

Таланты русские, откуда вы беретесь?

Качка (Баллада о бочке)

Качка! Обалдевшие инструкции срываются с гвоздей,

Россия и Куба

Что так сближает прямо, а не косвенно и делает роднее и родней

Армия

В палате выключили радио, и кто-то гладил мне вихор..

Женщинам

Женщины, вы все, конечно, слабые! Вы уж по природе таковы.

Потеря

Потеряла Россия в России

Самокрутки

В рыбацком домике, заложенные за перекошенный буфет,

Какое наступает отрезвленье

Какое наступает отрезвленье, как наша совесть к нам потом строга,

Одному критику

Он важно поучает молодых, со слабыми надменен и морозен.

Новый вариант «Чапаева»

Б. Бабочкину Поднимается пар от излучин.

Псковские башни

Художник, сам собой низложенный, надел по царски фартук кожаный

Под кожей у любого человека в комочке

Под кожей у любого человека в комочке, называющемся сердце,

Голубь в Сантьяго

Поэма Могу я спросить мою книгу,

Идол

Среди сосновых игол в завьюженном логу

Среди любовью слывшего

Среди любовью слывшего сплетенья рук и бед

Анна Первая

Анне Буниной Она вздыхала так:

Ритмы Рима

«Забыли нас, любимый мой. Из парка все ушли домой,

Хочу я быть немножко старомодным

Хочу я быть немножко старомодным — не то я буду временностью смыт,

Наследники Сталина

Безмолвствовал мрамор. Безмолвно мерцало стекло.

Киоск звукозаписи

Памяти Владимира Высоцкого

Полтравиночки

Смерть ещё далеко, а всё так нелегко,

Хранительница очага

Джан Собрав еле-еле с дорог

Человека убили

Помню дальнюю балку, мостик ветхий, гнилой

Цветы для бабушки

Я на кладбище в мареве осени, где скрипят, рассыхаясь, кресты,

Баллада о выпивке

В. Черных Мы сто белух уже забили,

Когда мужики ряболицые

Когда мужики ряболицые, папахи и бескозырки,

Петухи

Т.Чиладзе Кричат у моря петухи,

Певица

Маленький занавес поднят. В зале движенье и шум.

Двери

Игрушечная сумочка в руках. Глаза чуть удивленны и раскосы,

Я сибирской породы

Я сибирской породы. Ел я хлеб с черемшой

Хватит мелко самоутверждаться

Хватит мелко самоутверждаться — я уж, слава богу, не дитя.

Ты — Россия

Когда ты за границею, когда

Нет, мне ни в чем не надо половины

Нет, мне ни в чем не надо половины! Мне – дай все небо! Землю всю положь!

Непрядва

Поэма 1

Лишнее чудо

Все, ей-богу же, было бы проще и, наверно, добрей и мудрей,

Не важно есть ли у тебя преследователи

В.Барласу Не важно —

Последняя попытка

Последняя попытка стать счастливым, припав ко всем изгибам, всем извивам

Ошеломив меня, мальчишку

Ошеломив меня, мальчишку едва одиннадцати лет,

Взмах руки

Когда вы, из окна вагона высунувшись,

Старый бухгалтер

Никакой не ведаю я муки, ни о чем ненужном не сужу

Катер связи

Не начиналась навигация и ожидалась много позже,

Я жаден до людей

Я жаден до людей, и жаден все лютей.

Когда я думаю о Блоке

Когда я думаю о Блоке, когда тоскую по нему,

Просека

Отрывок из поэмы Моё человечество

Карликовые березы

Мы — карликовые березы. Мы крепко сидим, как занозы,

Женщина и море

Над морем — молнии.

Шутливое

Комаров по лысине размазав Попадая в топи там и сям

Всех, кто мне душу расколошматили

Всех, кто мне душу расколошматили, к чортовой матери,

Монолог американского писателя

Мне говорят — ты смелый человек. Неправда. Никогда я не был смелым.

Пришлось однажды туго

Пришлось однажды туго — потуже, чем теперь.

Сирень

Вот полночь. Вот за полночь.

Подранок

Андрею Вознесенскому Сюда, к просторам вольным, северным,

Баллада о ласточке

Вставал рассвет над Леной. Пахло елями, Простор алел, синел и верещал,

Бабий Яр

Над Бабьим Яром памятников нет. Крутой обрыв, как грубое надгробье.

Не тратьте время, чтобы помнить зло

Не тратьте время, чтобы помнить зло. Мешает это внутренней свободе.

Я только внешне, только внешне

Я только внешне, только внешне по этой пристани хожу

Тайны

Тают отроческие тайны, как туманы на берегах…

Совершенство

Тянет ветром свежо и студёно. Пахнет мокрой сосною крыльцо.

Половинчатость

Смертельна половинчатость порывов, Когда, узду от ужас грызя,

Большой талант всегда тревожит

Большой талант всегда тревожит и, жаром головы кружа,

Третья память

У всех такой бывает час: тоска липучая пристанет,

Благословенна русская земля

Благословенна русская земля, открытая для доброго зерна!

Пора вставать

Пора вставать… Ресниц не вскинуть сонных. Пора вставать… Будильник сам не свой.

Мать Маяковского

В мягком стареньком кресле сидит она, ласково глядя

Плач по брату

В. Щукину С кровью из клюва,

Бесконечное дело

Попытка, когда она стала пожизненной, —

Факкино

Неповоротлив и тяжел, как мокрое полено,

Старый друг

Мне снится старый друг, который стал врагом,

Играла девка на гармошке

Играла девка на гармошке. Она была пьяна слегка,

Что знает о любви любовь

Что знает о любви любовь, В ней скрыт всегда испуг.