Евге́ний Алекса́ндрович Евтуше́нко (фамилия при рождении — Гангнус[1][2][3], 18 июля 1932[2] [по паспорту — 1933][4], Зима[3]; по другим данным — Нижнеудинск[5][6], Иркутская область; — 1 апреля 2017, Талса, Оклахома, США[7]) — русский советский и российский поэт. Получил известность также как прозаик, режиссёр, сценарист, публицист, чтец-оратор и актёр. Был номинирован на Нобелевскую премию по литературе (1963; по данным СМИ в 2010 году)[8][9].
393
Стихотворений
85
Лет жизни
Стихотворения
Я у рудничной чайной
Я у рудничной чайной,
у косого плетня,
Окно выходит в белые деревья
Леониду Мартынову
Окно выходит в белые деревья.
Севилья
Севилья серьгами сорит,
сорит сиренью,
Две любви
То ли все поцелуи проснулись,
горя на губах,
Выстрелами море запугав
Выстрелами море запугав,
топают в пахучий камбуз тяжко
В вагоне шаркают и шамкают
В вагоне шаркают и шамкают
и просят шумно к шалашу.
По ягоды
Три женщины и две девчонки куцых,
да я…
Над Россией слышатся шаги
Над Россией слышатся шаги,
Туфельки стучат и сапоги,
Мать
Прекрасна мать с ребенком на руках,
но от нее на волю рвется мальчик —
Мужчины женщинам не отдаются
Мужчины женщинам не отдаются
а их, как водку, судорожно пьют,
Когда взошло твое лицо
Когда взошло твое лицо
над жизнью скомканной моею,
На велосипеде
Я бужу на заре
своего двухколесного друга.
Опоздание
Начинается
что-то опасное:
Не мучай волосы свои
Не мучай волосы свои.
Дай им вести себя как хочется!
Сапоги
Был наш вагон похож на табор.
В нем были возгласы крепки.
Со мною вот что происходит
Белле Ахмадулиной
Со мною вот что происходит:
Лифтерше Маше под сорок
Лифтерше Маше под сорок.
Грызет она грустно подсолнух,
Гены
Я трогаю тихонько ветку вербную.
В ней гены наших прадедов, наверное,
Кончики волос
Было то свиданье над прудом
кратким, убивающим надежду,
Итальянские слезы
Возле Братска, в посёлке Анзёба,
плакал рыжий хмельной кладовщик.
Поэт
Предощущение стиха
у настоящего поэта
Раздвоение
На себя не совсем полагаюсь,
потому что себя я пугаюсь,
Волна волос прошла сквозь мои пальцы
Волна волос прошла сквозь мои пальцы,
и где она —
Был я столько раз так больно ранен
Был я столько раз так больно ранен,
добираясь до дому ползком,
По Печоре
За ухой, до слез перченной,
сочиненной в котелке,
Казанский университет
Поэма
Задача состоит в том, чтобы учиться.
Где дорога домой
По Америке столь многодетной,
но строго диетной,
Старый бухгалтер
Никакой не ведаю я муки,
ни о чем ненужном не сужу
Ходивший на Боброва с батею
Ходивший на Боброва с батею
один из дерзких огольцов,
Качка (Баллада о бочке)
Качка!
Обалдевшие инструкции срываются с гвоздей,
Из поэмы «Пушкинский перевал»
Полковник мне значенье придавал.
Совсем смущённо он сказал: «Имею,
Гимн России
Будь, Россия, всегда Россией
И не плачь, припав к другим на грудь.
Половинчатость
Смертельна половинчатость порывов,
Когда, узду от ужас грызя,
Дорога в дождь
Дорога в дождь — она не сладость.
Дорога в дождь — она беда.
Голос в телефонной трубке
Голос в телефонной трубке
Если б голос можно было целовать,
Женщинам
Женщины, вы все, конечно, слабые!
Вы уж по природе таковы.
Советы подлеца
Советы подлеца,
услужливые демоны.
Карьера
Твердили пастыри, что вреден
и неразумен Галилей,
Спутница
В большом платке,
повязанном наспех
Памяти Урбанского
Урбанский Женька, черт зубастый,
меня ручищами сграбастай,
Нет лет
«Нет
лет…» —
Монолог голубого песца
Я голубой на звероферме серой,
но, цветом обреченный на убой,
Всегда найдется женская рука
Всегда найдется женская рука,
чтобы она, прохладна и легка,
Я хотел бы
Я хотел бы
родиться
Изумрудины
Глаз твоих изумрудины
зеленее травы –
Маша
Вдоль моря быстро девочка проходит,
бледнея, розовея и дичась.
В миг полуосени-полузимы
В миг полуосени-полузимы
что твоя туфелька мне ворожила?
Кто самый острый современный
Кто самый острый современный
писатель? — спорит целый мир.
Зашумит ли клеверное поле
Зашумит ли клеверное поле,
заскрипят ли сосны на ветру,
Откуда родом я
Откуда родом я?
Я с некой
Мёд
Я расскажу вам быль про мёд.
Пусть кой-кого она проймёт,
Я только внешне, только внешне
Я только внешне, только внешне
по этой пристани хожу
Первый День поэзии
А первый День поэзии —
он был
Я кошелек
Я кошелек.
Лежу я на дороге.
Благодарность
Она сказала: «Он уже уснул!»,—
задернув полог над кроваткой сына,
Человека убили
Помню дальнюю балку,
мостик ветхий, гнилой
Русские таланты
Таланты русские,
откуда вы беретесь?
Нет, нет, я не сюда попал
Нет, нет,
я не сюда попал.
Ты — Россия
Когда ты за границею,
когда
Людей неинтересных в мире нет
Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У римской забытой дороги
У римской забытой дороги
недалеко от Дамаска
Баллада о миражах
И оные огни поддельные смущают души рыбацкие
вселением надежды обманной…
Непонятным поэтам
Я так завидовал всегда
всем тем,
Северная надбавка
Поэма
1
Нет, мне ни в чем не надо половины
Нет, мне ни в чем не надо половины!
Мне – дай все небо! Землю всю положь!
Картинка детства
Работая локтями, мы бежали,-
кого-то люди били на базаре.
Цветы лучше пуль
Тот, кто любит цветы,
Тот, естественно, пулям не нравится.
Баллада о большой печати
На берегах дремучих ленских
во власти глаз певучих женских,
Под невыплакавшейся ивой
Под невыплакавшейся ивой
я задумался на берегу:
Луковый суп
«Как, вы луковый суп не едали?
Значит, Франции вы не видали.
Памяти Есенина
Поэты русские,
друг друга мы браним —
Не отдала ещё всех моих писем
Не отдала ещё
всех моих писем
К добру ты или к худу
К добру ты или к худу,
решает время пусть.
Вальс на палубе
Спят на борту грузовики,
спят
Настя Карпова
Настя Карпова, наша деповская —
Говорила мне пацану:
Размышления у чёрного хода
Зина Пряхина из Кокчетава,
словно Муромец, в ГИТИС войдя,
Кабычегоневышлисты
Не всякая всходит идея,
асфальт пробивает не всякое семя.
Не знаю я, чего он хочет
Не знаю я, чего он хочет,
но знаю — он невдалеке.
Памяти Ахматовой
I
Ахматова двувременной была.
Сватовство
В Сибири когда-то был на первый
взгляд варварский, но мудрый обычай.
На что уходит жизнь
Апрель сосульки отливает, вычеканивает,
И воздух щёлкающий так поголубел,
Экскаваторщик
А.Марчуку
Ах, как работал экскаваторщик!
Четыре чулочницы
А. Твардовскому
По подвыпившим улицам ходят чулки,
Прорыв Боброва
Вихрастый, с носом чуть картошкой,-
ему в деревне бы с гармошкой,
Большая ты, Россия
Большая ты, Россия,
и вширь и в глубину.
Партизанские могилы
Итак,
живу на станции Зима.
Стихотворенье надел я на ветку
Стихотворенье надел я на ветку.
Бьется оно, не дается ветру.
Деревенский
О чем поскрипывает шхуна?
Не может быть, что ни о чём,
Взмах руки
Когда вы,
из окна вагона высунувшись,
Черные бандерильи
По правилам корриды трусливому быку вместо обычных — розовых — в знак презрения всаживают черные бандерильи.
Цвет боевого торо —
В церкви Кошуэты
Не умещаясь в жестких догмах,
передо мной вознесена
Померкло блюдечко во мгле
Померкло блюдечко во мгле,
все воском налитое…
Спасибо
Ю. Любимову
Ты скажи слезам своим «спасибо»,
Фронтовик
Глядел я с верным другом Васькой,
укутан в теплый тетин шарф,
Окно
Нa здании красивом и высоком
среди уже давно погасших окон
Братская ГЭС
Поэма
Молитва перед поэмой
Пришлось однажды туго
Пришлось однажды туго —
потуже, чем теперь.
Идут белые снеги
Идут белые снеги,
как по нитке скользя…
Мы шагаем, шагаем
Мы шагаем, шагаем
Эх, шагаем
Наследники Сталина
Безмолвствовал мрамор.
Безмолвно мерцало стекло.
Песня Сольвейг
Лежу, зажмурившись,
в пустынном номере,
Кассирша
На кляче, нехотя трусившей
сквозь мелкий дождь по большаку,
Я комнату снимаю на Сущевской
Я комнату снимаю на Сущевской.
Успел я одиночеством пресытиться,
Баллада о браконьерстве
«Несмотря на запрещение, некоторые рыболовецкие артели
ведут промысловый лов рыбы сетями с зауженными ячейками.
Уходят матери
Уходят наши матери от нас,
уходят потихонечку,
Россия и Куба
Что так сближает прямо, а не косвенно
и делает роднее и родней
Ты спрашивала шепотом
Ты спрашивала шепотом:
«А что потом?
Не писал тебе я писем
Не писал тебе я писем,
но не выдержал — пишу.
Лед
Я тебя различаю с трудом.
Что вокруг натворила вода!
Ты большая в любви
Ты большая в любви.
Ты смелая.
Солёный гамак
Е. Рейну
Как времени хитрый песок,
Тревожьтесь обо мне
Тревожьтесь обо мне
пристрастно и глубоко.
Осень
А. Симонову
Внутри меня осенняя пора.
Какая чертовая сила
Какая чёртовая сила,
какая чёртовая страсть
Очарованья ранние прекрасны
Очарованья ранние прекрасны.
Очарованья ранами опасны…
Одиночество
Как стыдно одному ходить в кинотеатры
без друга, без подруги, без жены,
Муки совести
Мы живем, умереть не готовясь,
забываем поэтому стыд,
Качался старый дом
Качался старый дом, в хорал слагая скрипы,
и нас, как отпевал, отскрипывал хорал.
Шутливое
Комаров по лысине размазав
Попадая в топи там и сям
Мои университеты
Я учился не только у тех,
кто из рам золочёных лучился,
Он вернулся из долгого
Он вернулся из долгого
отлученья от нас,
Бык
Я бык.
Хотели бы вы, чтобы стал я громадой из шерсти и злобы?
Бабий Яр
Над Бабьим Яром памятников нет.
Крутой обрыв, как грубое надгробье.
А снег повалится, повалится
А снег повалится, повалится…
и я прочту в его канве,
Нежность
Разве же можно,
чтоб все это длилось?
На мосту
Б.Левинсону
Женщина с мужчиною одни
Женщина особенное море
Женщина всегда чуть-чуть как море,
Море в чем-то женщина чуть-чуть
Всех, кто мне душу расколошматили
Всех, кто мне душу расколошматили,
к чортовой матери,
Колизей
Колизей,
я к тебе не пришел, как в музей.
Я разлюбил тебя
Я разлюбил тебя… Банальная развязка.
Банальная, как жизнь, банальная, как смерть.
Молитва
Униженьями и страхом
Заставляют быть нас прахом,
Киоск звукозаписи
Памяти
Владимира Высоцкого
Баллада о шефе жандармов
Я представляю страх и обалденье,
когда попало в Третье отделенье
Два велосипеда
Что сигналили вспышками
велосипедные спицы
Третий снег
Степану Щипачеву
Смотрели в окна мы, где липы
Я сибирской породы
Я сибирской породы.
Ел я хлеб с черемшой
Рассматривайте временность гуманно
Рассматривайте временность гуманно.
На все невечное бросать не надо тень.
Монолог американского писателя
Мне говорят — ты смелый человек.
Неправда. Никогда я не был смелым.
Я разные годы сближаю
Я разные годы сближаю,
ворочаюсь, глаз не сомкну.
Долгие крики
Дремлет избушка на том берегу.
Лошадь белеет на темном лугу.
