Играла девка на гармошке. Она была пьяна слегка, и корка черная горбушки лоснилась вся от чеснока. И безо всяческой героики, в избе устроив пир горой, мои товарищи-геологи, обнявшись, пели под гармонь. У ног студентки-практикантки сидел я около скамьи. Сквозь ее пальцы протекали с шуршаньем волосы мои. Я вроде пил, и вроде не пил, и вроде думал про свое, и для нее любимым не был, и был любимым для нее. Играла девка на гармошке, о жизни пела кочевой, и шлепали ее галошки, прихваченные бечевой. Была в гармошке одинокость, тоской обугленные дни и беспредельная далекость, плетни, деревья и огни. Играла девка, пела девка, и потихоньку до утра по-бабьи плакала студентка — ее ученая сестра…