Когда вы, из окна вагона высунувшись, у моря или просто у реки, в степи или у гор, надменно высящихся, увидите короткий взмах руки, — движением стремительным обдутые и полные своих удач и бед, о машущем, конечно, вы не думаете — вы просто тоже машете в ответ. Да и о вас не думает он — машущий. Непроизволен этот добрый взмах — солдат ли машет вам из роты маршевой или мальчишка с бубликом в зубах. И машут пастухи с лугов некошеных, и рыбаки, таща в сетях кефаль, и пальчиками, алыми на кончиках, вас провожают ягодницы вдаль. О взмах руки, участья дуновение! О взмах руки, ничем ты не растлим, средь века, так больного недоверием, доверья изначального инстинкт! И пальчиками, алыми на кончиках, все ягодницы всех на свете стран средь эдельвейсов, миртов, колокольчиков нас провожают в звёзды и туман. Девчонок платья плещутся короткие. Девчонки машут с радостью такой! Всегда у рельс найдутся те, которые махнут — пускай ручонкой, не рукой! Девчонки в развалившихся сабо! Девчонки в ореолах из ромашек! Как будто человечество само себе, куда-то едущему, машет.