В пальто незимнем, в кепке рыжей выходит парень из ворот. Сосульку, пахнущую крышей, он в зубы зябкие берет. Он перешагивает лужи, он улыбается заре. Кого он любит? С кем он дружит? Чего он хочет на земле? Его умело отводили от наболевших «почему». Усердно критики твердили о бесконфликтности ему. Он был заверен кем-то веско в предельной гладкости пути, но череда несоответствий могла к безверью привести. Он устоял. Он глаз не прятал. Он не забудет ничего. Заклятый враг его — неправда, и ей не скрыться от него. Втираясь к людям, как родная, она украдкой гнет свое, большую правду подменяя игрой постыдною в нее. Клеймит людей судом суровым. Вздувает, глядя на листок, перенасыщенный сиропом свой газированный восторг. Но все уловки и улыбки, ее искательность и прыть для парня этого — улики, чтобы лицо ее открыть. В большое пенное кипенье выходит парень из ворот. Он в кепке, мокрой от капели, по громким улицам идет. И рядом — с болью и весельем о том же думают, грустят и тем же льдом хрустят весенним, того же самого хотят.