Что такое на меня напало? Жалость к самому себе и страх, будто вьюга внутрь меня попала и свистит в расшатанных костях. Снег, а под ногами — уголёчки жгут, как босоногого мальца, и вокруг меня ни огонёчка, ни крыльца, ни двери, ни лица. Зряшно — закричать, заплакать — зряшно: не услышат небо и земля. Страшно не того, что стало страшно, а того, что жалко мне себя. Мало ли душа наунижалась, чтоб ещё унизиться сейчас! Не чужая жалость, — саможалость — вот что унизительно для нас. Нагадала мне одна гадалка много слёз, но сдерживал я их, и себя мне не бывало жалко — уходила жалость на других. Как же я упал до послабленья? Мой повинный лоб отяжелел. Допустил себя до преступленья: сам себя сегодня пожалел. И себе я говорю: «Ты что же? За такие жалобы ответь. Лучше пожалел бы тех ничтожеств, кто умеют лишь себя жалеть. Пожалеть себя всегда приятно. Всех послушать — каждый чуть не свят. Пожалей траву, когда примята. Не жалей себя, когда ты смят. Скомканный, как будто рубль-калека, сам ты смялся — только и всего. Смять ничто не может человека, кроме человека самого. При ожоге только зубы стисни — радуйся, что нежно обожгло. Лишь не хлебанувший тяжкой жизни плачется, что слишком тяжело. Что на свете есть ещё позорней, чем, себя жалея, преуспеть и, входя туристом в лепрозорий, собственные насморки воспеть? Все победы — пирровы победы, и на свете нет других побед. Пожалел себя — не лезь в поэты. Скидки запросивший — не поэт. Все твои мученья — только малость, если вся в крови земная ось. Может, слишком дёшево давалось всё, что и далось, и удалось? За непрокажённость, неуродство доплати — хоть сломанным хребтом. Всё, что слишком дёшево дается, встанет слишком дорого потом».