Комаров по лысине размазав Попадая в топи там и сям Автор нежных, дымчатых рассказов Шпарил из двухстволки по гусям И грузинским тостам не обучен Речь свою за водкой и чайком Уснащал великим и могучим Русским нецензурным языком В темноте залузганной хибары Он ворчал мрачнее сатаны По ночам-какие суки бабы По утрам-какие суки мы И когда храпел ужасно громок Думал я тихонько про себя За него, наверно, тайный гномик Пишет, тихо пёрышком скрипя Но однажды, ночью тёмной-тёмной При собачьем лае и дожде Не скажу, что с радостью огромной На зады мы вышли по нужде. Совершая там обряд законный Мой товарищ, спрятанный в тени Вдруг сказал мне с дрожью незнакомой- Посмотри-ка, светятся они Били прямо в нос навоз и силос Было сыро, гнусно и темно Ничего как-будто не светилось И светиться не было должно Но внезапно я увидел, словно На минуту раньше был я слеп Как свежеотёсанные брёвна Испускали ровный белый свет И была в них лунная дремота Запах далей северных лесных И ещё особенное что-то Выше нас, и выше их самих… И товарищ тихо и блаженно Выдохнул из мрака — благодать Светяться то, светяться как, Женька И добавил грустно — так их мать.