Благословенна русская земля, открытая для доброго зерна! Благословенны руки ее пахарей, замасленною вытертые паклей! Благословенно утро человека у Кустаная или Челекена, который вышел рано на заре и поразился вспаханной земле, за эту ночь его руками поднятой, но лишь сейчас во всем величье понятой! Пахал он ночью. Были звезды сонны. О лемех слепо торкались ручьи, и трактор шел, и попадали совы, серебряными делаясь, в лучи. Но, землю сталью синею ворочая в степи неозаренной и немой, хотел он землю увидать воочию, но увидать без солнца он не мог. И вот, лучами пахоту опробовал, перевалив за горизонт с трудом, восходит солнце, грузное, огромное, и за бугром поигрывает гром. Вот поднимается оно, вот поднимается, и с тем, как поднимается оно, так понимается, так сладко принимается все то, что им сейчас озарено! Степь отливает чернотою бархатной, счастливая отныне и навек, и пар идет, и пьяно пахнет пахотой, и что-то шепчет пашне человек…