Нa здании красивом и высоком среди уже давно погасших окон окно светилось, да,— одно окно, от родственных по форме отличаясь лишь тем, что не погашено оно. Я мимо шел, в себе, в друзьях отчаясь, и я подумал четко и жестоко: «Заслуга ли, что светится оно? Что знаю я о нем? Мне неизвестна причина света этого окна, а интересно: может быть, нелестно честит супруга верная жена? А может быть, грозит супруг разводом? А может, холостяк сидит с кроссвордом и мысль его сейчас напряжена? Кому-то, может, бедному, не спится, или стирает женщина белье? А может, кто-то темноты боится и забывает светом про нее? Танцуют, может? Свет не потому ли? Ах, у кого узнать бы мне, спросить… А может, все давно уже заснули и просто свет забыли погасить?» Я шел. Себя хотел я упросить, что не стирают там сейчас, не вяжут, не ссорятся, весь белый свет браня, и думают о чем-то очень важном, о чем-то очень главном для меня…