По петрозаводскому перрону, зыбкому, как будто бы парому, шла моя любимая с детьми. Дети с ней почти бежали рядом, и меня упрашивали взглядом: «Папа, ты на поезд нас возьми…» Что-то в тебе стало от солдатки. Все разлуки, словно игры в прятки. Вдруг потом друг друга не найти? Женщины в душе всегда готовы молча перейти из жен во вдовы, потому их так пронзают зовы железнодорожного пути. На перроне, став почти у края, три фигурки уменьшались, тая. Три фигурки — вся моя семья. Монументы — мусор, как окурки. Что осталось? Только три фигурки — родина предсмертная моя.