Считают, что живу я жизнью серой — пишу, и все, и что тут возражать! А рядом есть народ — он строит, сеет, и я его обязан выражать. И что-то вроде вечного налога плачу я, слыша едкие слова, что я не знаю сущности народа, что связь моя с его трудом слаба. Я не знаток в машинах и колосьях, но ведь и я народ, и я прошу, чтоб знали и рабочий и колхозник, как я тревожусь, мучаюсь, дышу. Меня не убедить, как ни уламывай, что он лишь тот, кто сеет и куёт. А вот идет на пальчиках Уланова, и это тоже для меня народ!