Что привлекательней очам, Как не огня во тьме блистанье? Что восхитительнее нам, Когда не солнечно сиянье? Что драгоценней злата есть Средь всех сокровищ наших тленных? Меж добродетелей отменных Чья мужества превыше честь? В лучах, занятых от порфир, Видал наперсников я счастья; Зрел удивляющие мир Могущество и самовластье; Сребра зрел горы на столах, Вельмож надменность, роскошь, пышность, Прельщающую сердце лишность, — Но ум прямых не зрел в них благ. При улыбаньи красоты, Под сладкогласием музыки, Волшебных игр и див мечты Меня пленяли, пляски, лики, — Но посреди утех таких, Как чувства в неге утопали, Мои желания искали Каких-то общих благ — моих. Пальмиры пышной и Афин, Где были празднествы, позоры. Там ныне средь могил, пустынь Следы зверей встречают взоры. Увы! в места унынья, скук Что красны зданья превратило? Уединенье водворило Что в храмах вкуса и наук? Не злым ли зубом стер их Крон? Не хищны ль варваров набеги? Нет! нет! — великих душ урон. Когда в объятья вверглись неги, Ко злату в цепи отдались, — Вмиг доблести презренны стали, Под тяжестью пороков пали, Имперьи в прахе погреблись. О! если б храбрый Леонид Поднесь и Зинобия жили, Не пременился б царств их вид, Величия б примером были, — Но жар как духа потушен, Как бедность пресмыкаться стала, Увидели Сарданапала На троне с пряслицей меж жен. Итальи честь, художеств цвет, Остатки древностей бесценны! Без римлян, побеждавших свет, Где вы? Где? — Галлом похищенны! Без бодрственной одной главы, Чем вознеслась Собийсков слава, Став жен Цитерою, Варшава Уж не соперница Москвы. Укрась чело кто звезд венцом И обладателем будь мира, Как радуга сияй на нем Багряновидная порфира, — Но если дух в нем слаб — полков, Когорт его все громы мертвы; Вожди без духа — страхов жертвы И суть рабы своих рабов. Так доблесть, сердца правота. Огонь души небес священный, Простейших нравов высота, Дух крепкий, сильный, но смиренный — Творец величеств на земли! Тобою вой побеждают, Судьи законы сохраняют, Счастливо царствуют цари. Тобой преславный род славян Владыкой сделался полсвета, Господь осьми морей, тьмы стран; Душа его, тобой нагрета, Каких вновь див не сотворит? Там Гермоген, как Регул, страждет; Ильин, как Деций, смерти жаждет; Резанов Гаму заменит. Одушевляй российску грудь Всегда, о мужество священно! Присутственно и впредь нам будь Во время скромно, время гневно; Взлетим, коль оперенны мы Твоими страшными крылами, — Кто встанет против нас? — Бог с нами! Мы вспеним понт, тряхнем холмы.