Услышьте все, живущи в мире, Убогих и богатых сонм, Ходящи в рубище, в порфире, Склонитеся ко мне челом! Язык мой истину вещает, Премудрость сердце говорит; Что свыше дух святый внушает, Моя то лира днесь звучит. Не убоюсь во дни я злые, Коль сильный гнать меня начнет, Опершись на столпы златые, Богатств пятой меня попрет; В день лют — брат брату не спасенье, Не заменит души душой; У смерти тщетно искупленье, Цены нет жизни никакой. Пускай же князи процветают, Не чая гибели своей; Но коль и мудры умирают И погребаются землей Равно с безумцами вседневно: За гробом должен всяк своим Свой сан, сокровище бесценно, Оставить по себе другим. Ах, тщетно смертны мнят в надменье, Что ввек их зданья не падут; Что титл и славы расширенье Потомки в надписях почтут. Увы! вся власть и честь земная Минует с нами, будто тень: Затмит лишь солнце тьма ночная, Где звук? где блеск? где светлый день? Где скиптр, — коль только добродетель Не освещала жизни путь, И хвал тщеславье лишь содетель, По нас которые поют? Ах! глупому равны мы стаду, Косой что гонит к гробу Смерть: В ней праведник один в награду Удобен утро жизни зреть. Не вечно бездна дух обымет, Но он ее переживет. Господь мою как душу примет И облечет бессмертья в свет: Воззрит она на долгоденство Тогда, без зависти, того, Кто честь, богатство, благоденство Умножил дому своего. По смерти не возьмет с собою Никто вещей своих драгих; Блаженный жизнью здесь святою Блажится меж духов благих; А если здесь не освятится И в злобе век свой проведет, Между благими не вселится, Его не облистает свет. От нашей воли то зависит, Чтоб здесь и там блаженным быть, Себя унизить иль возвысить, Погребсть во тьме иль осветить. На высшей степени мы власти Свою теряем высоту: В порочные упадший страсти Подобен человек скоту.