Ужъ двадцать летъ, какъ украшаешь Ты Роска трона вышину, Ужъ двадцать летъ изображаешь Щедроту, кротость, тишину. — Кто зрелъ лице Твое сурово? Кому рекла обидно слово? Виною чьихъ была Ты слезъ? Во храме ль Ты, — благочестива, Вь чертогахъ ли, — ласкор?чива; — Твой светлый взглядъ, — есть взглядъ небесъ! Но днесь отъ насъ Ты отъезжаешь, Все наше сердце рвешь съ Собой; Такъ въ следъ Свой души увлекаешь, Какъ солнце птицъ парящихъ рой — Въ иной пределъ катяся света! Нашъ духъ тамъ, где Елисавета! И чемъ воздать за цепь цветовъ, Твоимъ Супругомъ намъ сплетенну, Владеньемъ кроткимъ наложенну, Какъ не любовью за любовь? Гряди жъ, жена благословенна, Воззванна нежностію въ путь, Усердіемъ препровожденна, Обнять героя бранну грудь, И подъ трудомъ главу склоненну, Безсмертнымъ лавромъ осененну, На лоне неги умасти. — Согласье Ваше намъ пріятно; Но возвратись скорей обратно, И намъ на Севере свети! Такъ, естьли мать, родство драгое Спешишь зреть душъ восторгъ Ты ихъ, То вспомнь и божество другое, Другую Мать, другихъ родныхъ, Тебя любящу полвселенну. — Ты, — Кою жизнъ намъ дашь блаженну Въ залогъ низслали небеса, — Явись скорей съ Своимъ Супругомъ, За миръ, земнымъ воспетый кругомъ, Желанный плодъ намь принеся! Да видя странъ другихъ народы Вь васъ благотворну имъ чету, Передадутъ изъ рода въ роды Монарховъ Роскихъ красоту, И возгремяте ихъ всюду клики: Что только таковы Владыки Царствъ могутъ щастье созидать, Кто благостью, умомъ, геройствомъ, Любовью, правотой, спокойствомъ Умеютъ подданныхъ пленять!