Один есть бог, один Державин, — Я в глупой гордости мечтал, — Одна мне рифма — древний Навин, Что солнца бег остановлял. Теперь другой Державин зрится, И рифма та ж к нему годится. Но тот Державин — поп, не я: На мне парик — на нем скуфья. И так, чтоб врат моих приставу В Державиных различье знать, Пакетов, чести по уставу, Чужих мне в дом не принимать, Не брать от имреков пасквилей, Цидул, листков, не быть впредь филей, Даю сей вратнику приказ, — Не выпущать сего из глаз. На имя кто б мое пакеты Какие, письма ни принес, — Вопросы должен на ответы Тотчас он дать, — бумаг тех в вес, — Сказать: отколь, к кому писанья, И те все произнесть признанья Свободным, без вапинок, ртом; Подметны сплетни жги огнем. А чтоб Державина со мною Другого различал ты сам, — Вот знак: тот млад, но с бородою, Я стар, — юн духом по грехам. Он в рясе длинной и широкой; Мой фрак кургуз и полубокой. Он в волосах; я гол главой; Я подлинник — он список мой. Он пел молебны, панихиды И их поныне всё поет; Слуга был Марса я, Фемиды, А ныне — отставной поэт. Он пастырь чад, отец духовный. А я правитель был народный; Он обер-поп; я ктитор муз, Иль днесь пресвитер их зовусь. Кропит водой, курит кадилом, Он тянет руку дам к устам; За честь я чту тянуться рылом И целовать их ручки сам. Он молит небеса о мире; Героев славлю я на лире. Он тайны сердца исповесть; Скрывать я шашни чту за честь. Различен также и делами: Он ест кутью, — а я салму. Он громок многими псалмами, Я в день шепчу по одному. Державин род с потопа влекся; Он в семинарьи им нарекся Лишь сходством рифм моих и стоп. Мой дед мурза — его дед поп. И словом: он со мной не сходен Ни видом, ростом, ни лицом; Душой, быть может, благороден, Но гербом — не Державин он! В моем звезда рукой держима; А им клюка иль трость носима. Он может четки взнесть в печать; Я лирою златой блистать. А потому почталионов, Его носящих письма мне, Отправя множеством поклонов, — Ни средь обедов, ни во сне Не рушь ты моего покою; Но позлащенной булавою С двора их с честью провожай; Державу с митрой различай.