Самоваров: Что пьешь лениво? Ну-ка, ну-ка, Давай-ка хватим по второй… Кофейкин: Изволь, потешить надо друга; Ну, будь здоров, любезный мой. Самоваров: И ты. Закусывай селедкой. Или вот семгой, — выбирай. Огурчики приятны с водкой… Кофейкин: Да ты меня не угощай, Я, братец, сам найти сумею, Что выбрать: выбор ведь не мал, А коли в случье охмелею, Скажу, что ты наугощал. Самоваров: Ну, ладно там, не философствуй, Знай пей; и больше никаких… Уж коли вдов, так ты и вдовствуй — Пей больше с горьких дум своих. Кофейкин: И, братец, горя-то немало И впрямь приходится мне пить. Здоровье только б позволяло, — Сумею грусть свою залить. Самоваров: Чего здоровье, ты ли болен? Здоров, как бык, силища — во! За это должен быть доволен. Кофейкин: Не видишь сердца моего И говоришь ты, эдак, сдуру, Что только в голову придет. Имею крепкую натуру, Да сердцем, сердцем я не тот. Самоваров: Ну, съехал дурень на амура. Кофейкин: Как умерла моя хозяйка, Оставив пятерых птенцов, Узнал я горя… Ты узнай-ка, Ты испытай, что значит «вдов». Самоваров: Э, надоел мне. Только скуку На всех умеешь нагонять. Давай-ка лучше хватим, ну-ка, Не заставляй же угощать. Эх, вспомню я порой, Петруша, Как жизнь мы нашу провели, Как отводили наши души, Как много денег мы прожгли. И жалко мне, да вспомнить сладко: Вот это жизнь так жизнь была! С тобою жили мы вприсядку, Глядишь — и старость подошла. Вспомянь, как пили мы у Лиды «Клико», да разные «Помри». Да што там, видывали виды И пожил всласть, черт побери. А как француженок купали В шампанском, помнишь? Ха, ха, ха! Мы в ванны дюжины вливали И пили, пили вороха. Однажды, помню, мы на тройке Компаньей теплой, удалой, Катили с дружеской попойки, «Вдрызг нализавшися», домой. Катим. Навстречу мужичонка С дровами едет напрямик. «Эй, отверни свою клячонку!» — Кричит напившийся ямщик. А он, каналья, в ус не дует, Кричим, как будто не ему. «Не знаешь, што ль, где рак зимует? Покажем мы тебе зиму». Захохотали мы тут звонко, Ямщик по тройке выгнул кнут, И вот с дровами мужичонка Перевернулся, старый шут…