Ты слышишь, Аллочка, как захрустели шины? Мы поднимаемся на снежные вершины. Каттарро ниже все. Все ближе — ближе Ловчен — Вершина зовкая, какой нет в мире зовче… Ты в исступлении. Ты плачешь: «Вот где наше!» И губ гранатные протягиваешь чаши. «Вдыхай букетики моих мечтаний», — шепчешь, И прижимаешься ко мне все крепче, крепче… О, возвышающее вышины изгнанье! Адриатическое сникло побережье. Дух изумрудящийся опрозрачен синью. «Дай мне замерзнуть здесь, — ступай один в Цетинье…» Пять лет не встретившись, одним дышали вздохом: Отдать ли смерти то, что собрано по крохам? Само ведь Счастье едет с нами в экипаже. Дай губы, Аллочка: тебя нигде нет слаже…