Нас двадцать лет связуют — жизни треть, Но ты мне дорога совсем особо. Мне при тебе мешает умереть: Твоя — пускай и праведная — злоба. Хотя ты о любви не говоришь, Твое молчанье боле, чем любовно. Белград, Берлин, София и Париж — Все это только наше безусловно. Всегда был благосклонен небосклон К нам в пору ту, когда мы были вместе: Пусть в Сербии нас в бездну влек вагон, Пусть сотрясала почва в Бухаресте, Пусть угрожала, в ход пустив шантаж, Убийством истеричка в Кишиневе, — Всегда светло заканчивался наш Нелегкий путь, и счастье было внове. Неизвиняемо я виноват Перед тобой, талантом налитая. Твоих стихов отчетлив аромат, По временам из дали налетая. Тебя я знал, отвергнувшую ложь, В веселом вешнем платьице подростка. Тобой при мне, тобою гордым сплошь, Ах, не одна уловлена лососка! А как молитвенно ты любишь стих С предельной — предусмотренной! — красою. Твой вкус сверкает на стихах моих — Лет при тебе — живящею росою. Тебе природа оказала честь: Своя ты в ней! Глазами олазоря Сталь Балтики, как любишь ты присесть На берегу, мечтаючи, дочь моря!