Метелит черемуха нынче с утра Пахучею стужею в терем. Стеклянно гуторят пороги Днепра, И в сердце нет места потерям, — Варяжское сердце соловкой поет: Сегодня Руальд за Олавой придет. А первопрестольного Киева князь, Державный гуляка Владимир, Схватился с медведем, под зверем склонясь, Окутанный в шерсти, как в дыме. Раскатами топа вздрожала земля: На вызвол к Владимиру скачет Илья. А следом Алеша Попович спешит, С ним рядом Добрыня Никитич. — Дозволим ли, — спрашивают от души: — Очам Красно-Солнечным вытечь? — И рушат рогатиной зверя все три — Руси легендарные богатыри. Но в сердце не могут, хоть тресни, попасть. Не могут — и все! Что ты скажешь! Рогатины лезут то в брюхо, то в пасть, И мечется зверь в смертном раже. — А штоб тебя, ворог!.. — Рев. Хрипы. И кряк. Вдруг в битву вступает прохожий варяг. И в сердце Олавином смолк соловей: Предчувствует горе Олава — За князя Руальд, ненавистного ей, Жизнь отдал, — печальная слава! И вьюгу черемуха мечет в окно, И ткет погребальное ей полотно…