Меня взорвало это «кубо», В котором все бездарно сплошь, — И я решительно и грубо Ему свой стих точу, как нож. Гигантно недоразуменье, — Я не был никогда безлик: Да, Пушкин стар для современья, Но Пушкин — Пушкински велик! И я, придя к нему на смену, Его благоговейно чту: Как он — Татьяну, я Мадлэну Упорно возвожу в Мечту… Меж тем как все поэзодедьцы, И с ними доблестный Парнас, Смотря, как наглые пришельцы — О, Хам Пришедший! — прут на нас, Молчат в волшбе оцепенений, Не находя ударных слов, Я, среди них единый гений, Сказать свое уже готов: Позор стране, поднявшей шумы Вкруг шарлатанов и шутов! Ослы на лбах, «пьеро»-костюмы И стихотомы… без стихов! Позор стране, дрожащей смехом Над вырожденьем! Дайте слез Тому, кто приравнял к утехам Призывы в смерть! в свинью! в навоз! Позор стране, встречавшей «ржаньем» Глумленье надо всем святым, Былым своим очарованьем И над величием своим! Я предлагаю: неотложно Опомниться! И твердо впредь Псевдоноваторов — острожно Иль игнорирно — но презреть! Для ободрения ж народа, Который впал в угрозный сплин, Не Лермонтова — «с парохода», А бурлюков — на Сахалин! Они — возможники событий, Где символом всех прав — кастет… Послушайте меня! поймите! — Их от сегодня больше нет.