П.Я. Морозову Я иду со свитою по лесу. Солнце лавит с неба, как поток. Я смотрю на каждую принцессу, Как пчела на медовый цветок. Паутинкой златно перевитый Веселеет по’лдневный лесок. Я иду с принцессовою свитой На горячий моревый песок. Олазорен шелковою тканью, Коронован розами венка, Напевая что-то из Масканьи, Вспоминаю клумбу у окна… Наклонясь с улыбкой к адъютанту — К девушке, идущей за плечом, — Я беру ее за аксельбанты, Говоря про все и ни о чем… Ах, мои принцессы не ревнивы, Потому что все они мои… Мы выходим в спеющие нивы — Образцом изысканной семьи… Вьются кудри: золото и бронза, Пепельные, карие и смоль. Льются взоры, ласково и грезно — То лазорь, то пламя, то фиоль. Заморело! — глиняные глыбки Я бросаю в море, хохоча. А вокруг — влюбленные улыбки, А внизу — песчаная парча! На pliant[1] из алой парусины Я сажусь, впивая горизонт. Адъютант приносит клавесины? Раскрывает надо мною зонт. От жары все личики поблекли, Прилегли принцессы на песке; Созерцают море сквозь бинокли И следят за чайкой на мыске. Я взмахну лорнетом, — и Сивилла Из Тома запела попурри, Всю себя офлерила, овила, Голоском высоко воспарив. Как стройна и как темноголова! Как ее верхи звучат свежо! Хорошо!.. — и нет другого слова, Да и то совсем не хорошо! В златосне, на жгучем побережье, Забываю свой высокий сан, И дышу, в забвении, все реже, Несказанной Грезой осиян… [1]складной стул (фр.)