Да разве это жизнь — в квартете взоров гневных, В улыбках, дергаемых болью и тоской, И в столкновениях, и в стычках ежедневных Из-за искусства, угнетенного тобой? Да разве это жизнь — в болоте дрязг житейских, В заботах мелочных о платье и куске, В интригах, в сплетнях, в сальностях лакейских С физиологией гнусней, чем в кабаке? Да разве это жизнь, достойная поэта, Избранника сердец, любимца Божества, Да разве это жизнь — существованье это? И если это жизнь, то чем она жива? Она жива тобой, цветком махровым прозы, Бескрылой женщиной, от ревности слепой, Тупою к красоте и к окрыленьям грезы. Тобой рожденная, она жива тобой! Она жива тобой, мертвящею поврагой Природы, лирики, любви и Божества, Тобой, ничтожною, залившей черной влагой Мои горячие и мысли, и слова. Разбитою мечтой, причиной катастрофы Поэта творчества вовеки ты пребудь. Ты — бездна мрачная! ты — крест моей Голгофы! Ты — смерть моя! ты — месть! в тебе сплошная жуть. Я так тебя любил, как никого на свете! Я так тебя будил, но не проснулась ты! Да не пребудешь ты пред Господом в ответе За поругание невинной красоты!