Схороните меня среди лилий и роз, Схороните мена среди лилий. Мирра Лохвицкая Моя любовь твоей мечте близка. Черубина де Габриак У старой лавры есть тихий остров, Есть мертвый остров у старой лавры, И ров ползет к ней, ползет под мост ров, А мост — минуешь — хранятся лавры ??Царицы грез. Я посетил, глотая капли слез, Убогую и грубую могилу, Где спит она, — она, царица грез… И видел я, — и мысль теряла силу… Так вот где ты покоишься! и — как! Что говорит о прахе величавом? Где памятник на зависть всем державам? Где лилии? где розы? где же мак? Нет, где же мак? Что же мак не цветет? ??Отчего нагибается крест? Кто к тебе приходил? кто придет? ??О дитя! о, невеста невест! Отчего, отчего ??От меня ты сокрыта? Ведь никто… никого… ??Ни души… позабыта… Нет, невозможно! нет, не поверю! Власти мне, власти — я верну потерю! Взрою землю!.. сброшу крест гнилой!.. Разломаю гроб я!.. поборюсь с землей!.. Напущу в могилу солнца!.. набросаю цветов… — Встань, моя Белая!.. лучше я лечь готов… ??«Забудь, забудь о чуде», — Шептала мне сентябрьская заря… А вкруг меня и здесь ходили люди, И здесь мне в душу пристально смотря… И где же?! где ж?! — у алтаря. Из черного гордого мрамора высечь Хотел бы четыре гигантские лиры, Четыре сплетенные лиры-решетки — На север, на запад, на юг, на восток. У лир этих струны — из чистого золота прутья, Увитые алым и белым пушистым горошком, Как строфы ее — бархатистым, как чувства — простым. А там, за решеткой, поставил бы я не часовню, Не памятник пышный, не мрачный — как жизнь — мавзолей, А белую лилию — символ души ее чистой, Титанию-лилию, строгих трудов образец. В молочном фарфоре застыло б сердечко из злата, А листья — сплошной и бесценный, как мысль, изумруд. Как росы на листьях сверкали б алмазы и жемчуг При Солнце, Венере, Авроре и мертвой Луне. И грезил бы Сириус, ясный такой и холодный, О лилии белой, застывшей в мечтаньи о нем. И в сердце пели неба клиры, Душа в Эдем стремила крылия… А сквозь туман взрастала лилия За струнной изгородью лиры.