У моря и озер, в лесах моих сосновых, Мне жить и радостно, и бодро, и легко, Не знать политики, не видеть танцев новых И пить, взамен вина, парное молоко. В особенности люб мне воздух деревенский Под осень позднюю и длительной зимой, Когда я становлюсь мечтательным, как Ленский, Затем, что дачники разъехались домой. С отъездом горожан из нашей деревеньки Уходит до весны (как это хорошо!) Все то ходульное и то «на четвереньках», Из-за чего я сам из города ушел… Единственно, о чем взгрустнется иногда мне: Ни звука музыки и ни одной души, Сумевшей бы стиха размер расслышать давний Иль новый — все равно, кто б о стихе тужил. Здесь нет таких людей, и вот без них мне пусто: Тот отрыбачил день, тот в поле отпахал… Как трудно без души, взыскующей искусства, Влюбленной в музыку тончайшего стиха! Доступность с простотой лежат в моих основах, Но гордость с каждым днем все боле мне сродни: У моря и озер в лесах моих сосновых Мы с Музой радостны, но в радости — одни.