Когда-то человек и хил, и кроток жил, Пока гранению им стекла подвергались, Идею божества он в формулы вложил, Такие ясные, что люди испугались. С большою простотой он многих убедил, Что и добра и зла понятия слагались, И что лишь нитями незримо подвигались Те мы, которых он к фантомам низводил. Он Библию любил и чтил благочестиво, Но действий божества он в ней искал мотивы, И на него горой восстал синедрион. И он ушел от них — рука его гранила, Чтобы ученые могли считать светила, А называется Варух Спиноза он.