Ее факел был огнен и ал, Он был талый и сумрачный снег: Он глядел на нее и сгорал, И сгорал от непознанных нег. Лоно смерти открылось черно — Он не слышал призыва: «Живи», И осталось в эфире одно Безнадежное пламя любви. Да на ложе глубокого рва, Пенной ризой покрыта до пят, Одинокая грезит вдова — И холодные воды кипят…